Возлюбленная Козаностра (СИ)

— Моя комната над этой, — указывает Брендон пальцем вверх.  — Приходи, если заскучаешь.

Предложение заманчивое. Учитывая, что до утра осталось несколько считанных часов, вряд ли им воспользуюсь. Ничего. Потерпим до возвращения в Филадельфию.

Брендон чмокает на прощание и увлекшись целует в засос. Ещё чуть-чуть и он никуда не уйдёт. Я толкаю его локтем в спину. Тяжко вздохнув, он отпускает меня.

Приходится буквально выпроваживать грешного сына из спальни. Я смягчаю процесс изгнания, признанием в любви. Удовлетворившись малым, Брендон оставляет меня в покое и уходит.

В комнате довольно тепло, но мне всё ещё зябко. Кошки тихонько скребут по сердцу и, если честно возникает желание сбежать. Этот дом, напоминающий дворец, слишком давит. Впервые в жизни созерцаю, что даёт людям богатство и власть.

Я снимаю покрывало с кровати. От постели исходит приятный аромат горной свежести и цветов. Укрывшись одеялом, просто лежу на удобном матрасе и смотрю в потолок. Мне не спится. Спонтанный приезд тёти Мэй покоя не даёт. Как бы я ни пыталась подумать о чём-нибудь другом, мысли словно заговорщики, возвращаются к фразе:

«Это старый семейный альбом. Дэвид просил передать тебе наследие в случае его неожиданной кончины».

 Отец просил тётю сохранить ворох фотографий. Зачем? Он мало что делал в жизни просто так. Я ведь не случайно прихватила с собой альбом. Папа, что-то хотел сказать или передать?

Но почему через Мэй?

«Потому что Аманда не сохранила бы семейную реликвию. Она сожгла многие вещи, напоминающие о прошлом».

Верный ответ нашёлся сам собой.

Осенившие мысли заставляют быстро встать с постели. Я хватаю пакет, вытряхиваю содержимое на кровать и принимаюсь лихорадочно листать страницы.

Что искать? Что?

На первый взгляд ничего примечательно ни в расстановке фотографий, ни в подписях под ними нет. Я пролистываю альбом в третий раз и нечаянно дёргаю страницу. Она рвётся, и одна фотография выпадает из кармашка.

«Вот же папа хитрец! Он спрятал что-то за фотографиями».

Интуиция подсказывает, что я не ошибаюсь. Сердце колотится, а пальцы ловко извлекают одно за другим фото. Я вытащила практически всё, что можно, но пока ничего не обнаружила.

Из двух последних страниц альбома я с какой-то педантичной аккуратностью пытаюсь извлечь оттиски. Одна фотография кажет приклеенной. Она никак не поддаётся. Подёргав её, понимаю, в этом кармашке не один снимок. Последний осторожный рывок и несколько квадратных бумажек летят на ковёр.

Я поднимаю фотографии и руки начинают трястись.

Нет. Этого не может быть!

Мама не раз пыталась мне рассказать про отчуждённость отца в последние годы.

Как же он мог? Как мог?

Он ведь любил её.

— Ты уже не спишь? — слышится тихий скрип двери. В спальню на цыпочках заходит сияющая Мардж.

В платье лимонного цвета и с волосами, подвязанными атласной лентой, она напоминает свежий бутон тюльпана, выращенный на полях Голландии. Надо бы проявить уважение и поздороваться с сестрёнкой Брендона, но вместо принятого этикета ошарашенным взором смотрю на неё. Я верчу фотографию и замечаю надпись на обороте.

Мардж переводит взгляд на мои руки. Она моментально бледнеет, прикрывает ладонью рот, а у меня строки плывут перед глазами.

«Дорогой Дэвид! Это тебе на память. С любовью, всегда твоя Мардж».

— Что всё это означает, Мардж? — еле произношу, уставившись на надпись. — Ты была любовницей моего отца?

Глава 24

Элис.

— Господи, Элис! Откуда это всё у тебя? — хлопает ресницами Мардж, изображая святую невинность.

 Она подходит ближе к кровати, берёт сначала одну фотографию, затем вторую, и сглатывает комок, что мешает ей в горле. Мардж созерцает себя со стороны, ей нечего сказать. Подруга нервно отбрасывает в сторону фотографии и лихорадочно начинает перебирать остальные. Она ищет что-то среди кипы глянцевых бумаг и, по сей видимости, не находит. Тогда Мардж погружает две руки в ворох и перемешивает фотографии словно манную кашу. Я наблюдаю за её действиями. Тайн ставится на одну больше, но она не спешит предоставить нужный ответ.

— Ма-ардж! Ау! Что с тобой происходит?

— Где ты взяла снимки? — практически по слогам выдавливает Мардж.

— В семейном альбоме, как видишь. Я жду твоего объяснения. Не молчи.

— А что рассказывать? — Мардж разводит руками. — Ты уже сказала, всё за меня.

В глубине души я до последнего надеялась, что она будет отпираться. Развеет мои домыслы, скажет, что фотографии фотомонтаж или придумает какую-нибудь байку. Но нет. Мардж нещадно забивает гвоздь мне в сердце.

Я присаживаюсь на край кровати. Хлопаю по матрасу, чтобы она села рядом. Мирная беседа двух подруг, вот что нужно нам в данную минуту. Немного хитрости и проявленного сочувствия. Я замечаю, что лицо Мардж искажается от боли. Значит отец был не безразличен ей.

— Как вы познакомились? — логичнее спросить о самом начале их романа.

— Помнишь, как Дэвид заезжал за тобой в университет? Ты представила меня ему как подругу.