Возлюбленная Козаностра

Не нужно говорить, как сжимает вилку Брендон, слушая предложение отца. Его реакция не остаётся незамеченной матерью. Реджина понимающе ведёт бровью. Она догадывается, как неприятно старшему сыну, но молчит.

— Всегда рад помочь, Элис, — оживляется Бэн. Я кожей чувствую, как закипает кровь Брендона. Ох, только бы они опять не начали выяснение отношений.

Медленно, но верно, ужин подходит к концу. Карло зовёт Брендона обсудить что-то и разрешает отправиться на экскурсию по дому. Миссис Хайд и Мардж разыгрывают партию в карты, а Бэн портит планы, сопровождая меня. Компания Льюса подошла бы больше, но его попросили проверить территорию парка. Брендон остаётся в столовой с отцом.

Когда мы проходим мимо, вижу его недобрый взгляд, провожающий нашу компанию. Нужно срочно отделаться от Бэна.

В течение получаса, достойно выдерживаю рассказ гида-конгрессмена об истории дома и с любопытством пионера осматриваю ранее закрытые комнаты. У дверей библиотеки, прошу Бэна оставить меня одну. Желаю лично оценить уникальные собрания. Возможно, он бы не ушёл, но очень вовремя ловеласу звонят и сдержанно попрощавшись, Бэн уходит. От сердца отлегло, ведь на протяжении томительного времени постоянно одолевало чувство вины и тревоги.

Я вхожу в книжный храм, закрываю дверь и врастаю в пол от увиденного. Возле высокого стеллажа стоит Брендон. Он без пиджака, ворот рубашки расстёгнут, руки в карманах брюк. Минуту мы молча смотрим друг другу в глаза, а затем я отступаю к двери. Его настрой мне не нравится. Он пугает.

— Расскажи, Элис, тебе понравился мой дом? Всё оценила по достоинству? — Брендон медленно надвигается, как огромная глыба айсберга. Он подходит вплотную и вжимает в массивную дверь. — Я смотрю, тебя ни на минуту нельзя оставить.

Хайд зол, ему явно не до шуток. Щёлкает замок, и я понимаю, что отсюда некуда деться.

— Брендон, я…

— Так и будешь ходить вокруг, да около? Не могла послать его корректно, сразу? — жалит он, нещадно обрывая не задавшееся объяснение, а затем нагло обхватывает шею рукой и страстно целует в губы. — Хочешь быть со мной или переметнёшься к Бэну, чтобы трахаться с ним? Решай сейчас. Всё зависит только от тебя.

Ревность застилает Брендону глаза и разум. Кто бы мог предположить, что Карло займётся сводничеством, а Титан озвереет и сорвётся на меня? Он сверлит настойчивым взглядом, и в тёмно-синих глазах разгорается огонь неподдельной страсти. Резкая смена его настроения убивает. Днём был нежным, а сейчас…

Я невольно заливаюсь краской, когда Брендон без спроса на правах единственного хозяина скользит руками по бёдрам выше и ещё выше. Он трогает меня с особенным пылом, как никто и никогда. Сильные руки добираются до талии и обхватывают настолько крепко, что ни вырваться не сбежать.

Дыхание Брендона становится тяжёлым, слишком тяжёлым.

— Что за игры ты придумал? Брендон, для чего ты ставишь меня перед выбором? — почти шепчу вопросы и мороз пробегает по коже от страха быть отвергнутой из-за нелепого недоразумения.

— Не будет у тебя выбора, — приглушённым от возбуждения голосом утверждает он.

Брендон впивается в меня ещё более страстным поцелуем. Губы горят, наши языки сплетаются, и я неистово отвечаю, пока не начинаю задыхаться от нарастающего желания. Голова кружится, ноги подкашиваются, а поцелуй не прекращается, становится более глубоким и жадным. Титан явно голоден, и он хочет меня.

А, я?

Если быть честной, в глубине души я боялась, что возможно более близких отношений между нами не случится. Боялась, что привиделся мираж, и когда наступит время уехать из особняка, всё закончится. Сейчас же происходит то, что нужно обоим, и то, что станет единственным правильным в дальнейшей жизни.

Вид возбуждённого Брендона возбуждает и меня. Да! Я хочу его! Эмоции, тщательно скрываемые в закоулках души, рвутся наружу и больше нет сил сдерживаться. Он видит отклик, чувствует бушующее желание и теперь целует в шею. Жарко, жадно, оставляя засосы, доводит до критической отметки оголодавшее либидо. Спускается ниже, расстёгивает платье, и оно падает к ногам.

— Тебе это не нужно, — стягивая лифчик, обнажает грудь. — Мне нравится, — заключает Брендон, разглядывая полуголую меня. Конечно. Ему не может не понравиться высокая, округлая грудь и манящая ложбинка, к которой он припадает. — Ты прекрасна, Элис, — произносит комплимент Брендон и, подхватывая под ягодицы, приподнимает вверх, разводит ногой бёдра, вклинивается между ними сильнее прижимая к двери.

Он обхватывает манящие полушария руками, целует их, прикусывая соски. Протяжный стон срывается непроизвольно, и больше я не могу контролировать пробудившуюся нимфоманку, сходящую с ума по Брендону. Нимфоманку, стремящуюся ощущать его тело подрагивающими от страсти руками, требующую немедленно недосягаемого мужчину в себе.