Возлюбленная магараджи

Рэм вернулся к колодцу, а Мия пыталась понять, какое место она сама занимает в этой истории.

— И это все?

— А что еще ты хочешь узнать?

Вырвав ведро из его рук, она швырнула его на землю:

— Я хочу знать, где во всей истории нахожусь я, Рэм. Или меня там нет?

— Я знал, что, если расскажу тебе, ты зайдешь слишком далеко.

— То есть ты не собирался говорить? — возмутилась Мия. — Послушай, что я думаю, Рэм. Я не верю, что ты согласился бы на брак по договору, если бы не хотел этого!

— Я был молод, и на меня можно было повлиять.

— Тогда что я значу для тебя, Рэм? Я — часть твоего бунта? Или просто женщина, греющая твою постель?

— Ты — совсем другое. Ты важна для меня, но по-другому, — произнес он.

— Я должна этому радоваться? — Мия чувствовала силу и жар его тела, но в этот раз гордость восторжествовала. — Думаю, я — все, чем не являлась Лейла! — взорвалась она в нахлынувшем безумии и неуверенности. — Сложная, требовательная и к тому же страшная.

— Нет! — крикнул Рэм. — Не смей так говорить. Ты должна понять. Тогда я был совсем другим. И если бы мы с Лейлой поженились, случилась бы катастрофа. Она была мне как сестра, Мия. Это было бы… — он скривился, — неправильно.

Мысль о том, что Рэм мог не хотеть жениться на Лейле, ошеломила Мию. Она молчала. Он снял рубашку, набрал воды, облился ею, рыча от удовольствия, и тряхнул головой, убирая волосы с глаз.

— И все? — продолжала Мия.

Прицепив ведро, Рэм снова опустил его в колодец.

— Все. Умер хороший друг. Но свадьба? — Он покачал головой. — Возвращаясь в прошлое, я все же думаю, что должен был подчиниться традиции.

— А сейчас?

— Сейчас я устанавливаю правила. — Он помолчал, давая Мии осознать услышанное, и спросил, успокоил ли ее.

Больше, чем она ожидала.

— Извини, — приглушенно сказала она. — Кажется, в этот раз я поспешила с выводами и была неосторожна.

— В этот раз? — пробормотал Рэм. — Хочешь освежиться?

«Мне стоило этого ожидать», — поняла Мия, визжа от перепада температур, когда Рэм вылил на ее разгоряченное тело ведро ледяной воды.

— Я ненавижу тебя! — крикнула она.

Он, запрокинув голову, захохотал:

— Видела бы ты свое лицо.

— Я правда тебя ненавижу, — повторила она.

Рэм прижал Мию к себе:

— Напомни, что там говорят про ненависть, а?

— Забудь! В этом случае ненависть значит именно…

Его губы обрушились на ее. Мия сопротивлялась, но не сильно, и Рэм не отпустил ее.

— В следующий раз я обязательно попрошу разрешения, — произнес он, когда Мия прикрыла ладонью опухшие губы.

— Думай что хочешь, но следующего раза не будет.

— Неужели?

Он притянул Мию к себе и вновь заглушил ее слова поцелуем. В этот раз она чуть не задохнулась от желания.

— Ты не даешь себя понять, — прошептал он.

— Сказал сфинкс. К тому же когда все просто — это скучно, — ответила она, хмурясь и выжимая одежду. — Друзья должны делиться друг с другом, Рэм.

— Друзья? — Подняв брови, он взглянул на Мию.

— Если бы мы были настоящими друзьями, ты мог бы рассказать мне то, что скрывал от других… — Ее голос начал срываться. Вдруг она почувствовала себя невероятно уязвимой.

Рэм просто улыбнулся:

— Давай устроим пикник, и я обещаю рассказать тебе все.

Оказалось, Рэм взял с собой покрывало и еду. Мия разложила все на уютном зеленом берегу прямо рядом со старыми стенами форта. Открыв бутылку воды, Рэм подал ее Мии и начал историю о друге детства: о маленькой девочке Лейле, которая была его семьей в дни, полные одиночества, маленькой девочке, с которой они играли, которая выросла, чтобы стать его женой, но трагически погибла перед свадьбой.

— Почему ты уверен, что ваша свадьба стала бы катастрофой?

— Просто чувствую…

В его глазах плескался смех, но Мии хотелось продолжения.

— Расскажи еще.

— Когда мы выросли, я мало виделся с ней. За то время, что мы были обручены, встречал ее лишь дважды.

— Дважды? — удивилась Мия.

— Брак по договору в Рампракеше может показаться тебе странным, потому что ты принадлежишь другой культуре. Наши семьи всегда были очень близки.

— И ты доверил родителям все устроить?

— Так заведено.

— А что думала Лейла?

— Что она счастливейшая девушка на Земле, конечно…

Мия толкнула Рэма, и он хмыкнул.

— А теперь? — спросила она после нескольких минут тишины. — Что ты чувствуешь теперь?

— Мне грустно, — признал Рэм, — потому что она умерла такой юной.

Мия могла лишь посочувствовать Рэму, его потере, Лейле, которая была воспитана будущей королевой, не имея свободы и возможностей, которыми наслаждалась она.

В этот момент Мия поняла: не важно, получит она контракт или нет, она все равно поднимется…

Даже без Рэма…

Ее сердце больше не вынесет.

— А что теперь? — спросила Мия. — Что теперь ты думаешь о браке?

— Какая разница? Этого никогда не случится. Я вернулся в Рампракеш, чтобы установить новые традиции, а не слепо следовать тем, с которыми я не согласен.

— Нарушитель правил?

— Я личность, Мия, и принимаю собственные решения.

— Почему смерть Лейлы оставила столько горечи в твоей душе? Это ужасная трагедия, но в этом нет твоей вины.

— Это была болезнь, стремительная и ужасная.