Возлюбленная мертвеца (СИ)

— Осада порядком затянулась, — высказал своё мнение Рамон Вуд на седьмой день, — А продовольствие и вода на исходе, ваше величество.

Император с раздражением пождал губы и через силу выдавил скупую улыбку:

— Уверяю вас, Вуд, у орков дела обстоят куда хуже. Они уже давно голодают. Ещё немного и ворота города сами откроются пред нами.

Рамон неопределенно мотнул головой:

— Возможно. Но сколько людей мы уже потеряли при этой осаде, и сколько еще нам предстоит потерять. Да и сколько мы потратили времени на этот город, предоставляя возможность оркам в Орусе основательно подготовиться к нашему приходу. Не лучше ли сберечь силы и обрушить всю мощь удара на Орус? Нужен ли нам так сильно этот Норок? Что даст нам его взятие? После захвата столицы Кром Оруса прочие города сами сдадутся.

Я внимательно вслушивалась в разговор мужчин и с восхищением осознавала правоту слов Рамона. Он переживал за своих бойцов, как истинный командир. А также он проницательно и трезво оценивал текущую ситуацию, как настоящий посол, прирожденный дипломат.

Но император был ослеплен своим ощущением всесильности и могущества. Он считал свою армию несокрушимой. Им уже полностью овладела безумная навязчивая идея захвата Норока. Он уже не мог повернуться и уйти, это бы означало признание несостоятельности его армии. Какой-то город орков не склонил перед ним своей головы. Возможно, в глубине души император понимал правоту слов посла, но он уже был одержим идеей взятия Норока.

На восьмой день собрался большой совет командования имперских войск. Как уже водится, на этом собрании была и я, как личный оракул императора. Я сидела тихонечко в стороне на раскладном кресле и с напряжением вслушивалась в разговор военноначальников.

— Я требую продолжение осады! — гремел голос императора, — Я сотру с лица земли это орочье гнездо!

— Ваше императорское величество, — деликатно взял слово начальник тайной службы, — Я осмелюсь доложить… Ситуация с продовольствием и водой становится тяжелой. Дороги совсем развезло, и несколько обозов застряли, так и не добравшись до лагеря. Мы не можем позволить войску голодать. Дальнейшее продолжение блокады Норока может подорвать силы нашего войска. Если мы пойдем дальше, мы сильно сбережем время, а выход к реке Сорг обеспечит нам достаточное количество пресной воды. Её воды широки, а течение очень бурное, что делает невозможным присутствия в ней яда.

Император с яростью стукнул кулаком по столешнице.

— Норок будет взят! — кричал он. Его лицо покраснело, а на лбу выступила испарина.

— О боги, — тихо прошептала я сама себе, — Он обезумел этой идеей!

В разговор вмешался Рамон Вуд:

— У меня есть предложение, ваше императорское величество, — вежливо обратился он к монарху с серьезным видом, — Я предлагаю составить пакт о снятии осады Норока и сдачи его гарнизоном. Согласно договоренностям мы разрешим беспрепятственно покинуть стены города всему гарнизону и его жителям, позволив взять необходимый минимум имущества. Защитники уходят и сдают нам крепость. Каждый останется при своем и с минимальными потерями и затратами. Тем самым мы сбережем своих людей и время. А орки смогут сохранить свои жизни и спокойно уйти из города.

— Это недопустимо! — взревел император в гневе.

На что Рамон лишь безразлично пожал плечами и со спокойным видом произнес:

— В противном случае я увожу свои отряды наемников. Я не намерен рисковать жизнями своих бойцов ради безумной идеи.

— Да как ты смеешь, щенок! — накинулся на него император. Но между ним и Рамоном внезапно вырос Готти и что-то интенсивно начал нашептывать на ухо императору.

Император в ярости продолжал сжимать свои кулаки и хватать ртом воздух, но постепенно овладевал собой. Он обвел тяжелым взглядом все присутствующих.

— Кто согласен с предложением посла государства Тром? — спросил он суровым голосом.

И я с удивлением увидела, как более половины военноначальников начали подниматься со своих мест.

Да, это было поражение. Политическое поражение императора.

Государь развернулся ко мне и вперил в меня свой яростный взгляд:

— А ты что можешь сказать? — прошипел он на меня.

От его взгляда и голоса я вздрогнула, как от удара.

— Я уже говорила вам, ваше величество, — тихо проговорила я, но в гнетущей тишине, каждое мое слово было отчетливо слышно всем присутствующим, — Я говорила, что в этом сражении не будет победителей, как и проигравших. Вы получите этот город и сбережете своих людей, дав возможность оркам спокойно уйти и сохранить свои жизни.

Его яростный взгляд сменился ненавистью, а затем он резко развернулся и стремительно вышел из шатра.

На девятый день осада Норока была снята. Рамон Вуд, как инициатор этого предложения, смело вышел на своем боевом коне к воротам города, держа в руке небольшой белый флаг. Из города к нему с опаской вышли двое существ. После непродолжительных переговоров эти двое вернулись в город. А еще после трех часов тишины, ворота города отворились, и из них стали выходить изможденные орки.