Возлюбленная Пилата

«Удивительно, — подумал он, — как быстро человек умеет мыслить, когда не остается выхода». Чтобы обдумать ситуацию, ему потребовалось полночи, а теперь все так быстро промелькнуло у него в голове, будто в калейдоскопе. И это пока они поднимались из подземелья во внутренний двор. Как странно устроен человек!

Вопреки ожиданию, его не повели к Бельхададу. Во дворе крепости стояли Руфус и Хикар, разговаривая с седобородым мужчиной, у которого на поясе висели два кривых меча. Римлянин посмотрел на Деметрия. У него был недовольный вид.

— Я надеюсь, ты провел ночь, полную раздумий, — сказал он. — И мысли твои были плодотворными.

Деметрий предпочел не отвечать. Он стоял между двумя охранниками, которые привели его из подземелья, и вдыхал свежий утренний воздух. Тюремщик тем временем удалился. По двору сновали туда-сюда несколько слуг, таская еду и отбросы. Откуда-то с восточной стороны крепости доносился женский голос. Женщина пела под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Ее голос то затихал, то звучал громче. Скоро весеннее солнце прогреет двор крепости, но пока в воздухе еще была свежесть и прохлада. Сухая прохлада, совсем не та, что в сыром подземелье. Деметрий, казалось, пил воздух, как человек, который долго испытывал жажду и наконец добрался до колодца.

Хикар рассматривал его испытующе, но не враждебно. Потом он обратился к седобородому.

— Это, благородный Харун, торговец Деметрий, от которого мы надеемся узнать, как работают римские разведчики и каковы их намерения.

Харун положил руки на скрещенные перед его животом рукоятки кривых мечей.

— Некоторые знания что гнойники, которые приходится вырезать из больного тела, — произнес он низким скрипучим голосом. Мужчина говорил по-гречески. — Другие же нужно гладить и ласкать, чтобы они расцвели тебе на пользу. Какого сорта твои знания, торговец?

— Я черпаю свои знания, свободно путешествуя по свету, — ответил Деметрий. — Поэтому и я, и мои знания лучше всего чувствуют себя на воле и в движении.

Руфус скривился.

— Видно, ты недостаточно долго посидел взаперти, раз так говоришь.

Во двор вышли двое вооруженных мужчин. За ними показались Рави и Глаука. Когда они приблизились, Деметрий заметил, что их лица не так измождены, как накануне. Однако отпечаток озабоченности и страха на них остался.

Хикар хлопнул в ладоши.

— Хватит разговаривать, — сказал он. — Благодаря милосердию и мудрости светлейшего Бельхадада были приняты некоторые решения. Ни сомневаться, ни оспаривать их ты, римлянин, не вправе.

Руфус пожал плечами и отвернулся.

— Харун, повелитель копий и мечей нашего государства, не доверяет предателям. Но он не доверяет и тому, кто скажет что-то под принуждением.

— Что было бы без принуждения со всеми князьями, военачальниками и священниками? Они были бы не нужны, — пробурчал Руфус.

Глаука повернулась к индийцу, схватила Рави за руку и расплакалась.

— Что с нами будет? — спросила она, громко всхлипывая. — О каком принуждении вы говорите?

Рави был растерян не меньше ее. Но он ничего не сказал, а только ласково погладил Глауку по плечу.

— Принуждение и насилие помогают в спешке, — сказал Харун, не убирая рук с рукояток мечей. — Но нам спешить некуда. Нет никакого вражеского войска на подходе. Поэтому наш князь приказал сначала не применять принуждения. Вы сможете передвигаться по Ао Хидису под надзором. Хикар и его люди отвечают за вас своими головами. Мы будем за вами наблюдать. Вам нельзя покидать город и долину. Об этом мы позаботимся. Возможно, вы что-то знаете, а возможно, и нет. Посмотрим, как вы поведете себя, когда произойдет что-нибудь непредвиденное. И тогда мы сможем понять больше, чем… из слов, сказанных вами под принуждением. Медленно резать одного из вас и смотреть, как начнут развязываться ваши языки, мы успеем всегда.

За пределами крепости, приблизительно в ста метрах на запад, у подножия скальной стены стояло несколько хижин и шатров, а рядом был огороженный выгон, где паслись лошади. Здесь располагалась часть личной охраны князя. Эти люди несли службу вне крепости Бельхадада. Хикар повел пленников туда.

— Моим подчиненным приказано заботиться о вас и охранять, — сказал он. — Вы будете питаться вместе с ними и получите от них одеяла и все, что вам нужно. Но сначала… — Он указал на стоявшую в стороне хижину, над крышей которой поднимался дым.

— Что это такое? — спросил Деметрий. — Ты хочешь поставить на нас клеймо?

— Зачем зря портить кожу? — Хикар покачал головой. — Один из наших кузнецов немного ограничит свободу вашего перемещения.

Очевидно, кузнец уже получил соответствующие указания. А может быть, подобные «ограничения» производились очень часто. Как бы там ни было, но все необходимые детали были у него под рукой. Всем троим надели на ноги, чуть повыше щиколотки, бронзовые кольца. Цепь была достаточно длинной, чтобы делать небольшие шаги и даже подниматься по обычной лестнице, но любую мысль о побеге можно было оставить.

Когда цепи были прикреплены, Хикар передал пленников одному из своих младших командиров.