Возлюбленная варвара (ЛП)

Как только еда съедена, нам снова приходиться отправляться в путь. Аехако снижает свой темп до моего, и его шаги кажутся до невозможности медленными.

— С тобой все в порядке?

— Старюсь держаться, — уверяю я его. Я чувствую себя тупицей из-за того, что такая медленная, когда он несет и мою сумку и свою, а я едва успеваю, прилагая серьезные усилия.

Он кивает головой и быстренько сжимает в объятиях мои покрытые мехом плечи, а потом своей обычной быстрой походкой направляется вперед.

Проходят часы, и моим миром становится не что иное, как передвигание ног по дорожке, которую передо мной своими снегоступами прокладывает Харлоу. Я уже практически полностью утратила представление о холоде и путешествии. Я считала, что первый переход в племенные пещеры был изнурительным, но теперь я припоминаю, как долго нас, слишком слабых, чтобы самим ходить, несли. Хотела бы я, чтобы и сейчас здесь был кто-то, кто захотел бы меня нести. С небес продолжает поступать нескончаемый поток снега, делая практически невозможным видеть вперед дальше, чем на пару футов. Даже не представляю, как парни могут различить, куда идти, но мы, кажется, направляемся по прямой линии. Это обнадеживает. Мне так кажется.

Рука касается моей руки.

— Кайра?

Я поднимаю взгляд и осознаю, что шарф поверх моего рта примерз к моему лицу, а зубы стучат.

— Ч… ч… что?

Это — Аехако, его крупное лицо излучает озабоченность. Он снимает капюшон со своих рогов, и кажется, он не больше встревожен непогодой, чем если бы это был ливень, а не снежный апокалипсис.

— Пойдем, — говорит он, притягивая меня к себе, и для поддержки оборачивает руку вокруг моей талии. — Мы недалеко от пещеры. Пойдем.

Я обвисаю у него на руке и в большей или меньшей степени позволяю ему тащить меня оставшуюся часть пути до пещеры. Я и не представляла, насколько устала, пока он не вытащил меня из моего транса, и теперь кажется, будто все, до последней капли, силы покинули мое тело. Переводчик в моем ухе ощущается куском льда, и я не чувствую пальцы ног. Или пальцы рук. Все это время мои зубы громко стучат, словно они отбивают чечетку, а сверху все продолжает падать снег.

Возможно, нам все-таки следовало подождать.

У меня даже нет сил возразить, когда Аехако закидывает меня себе на руки и несет оставшуюся часть пути до пещеры. По крайней мере, там будет тепло и костер. Господи, я обожаю костер.

Но когда мы добираемся до пещеры, внутри нее темно. Костра нет.

— В этом районе водятся опасные хищники, — объясняет Хэйден. — Здесь опасно разводить костер. Нам придется делиться теплом тела.

Я смотрю на Харлоу, которая так же закутана в шкурах, как и я. Эта будет та еще холодная ночка.

Между тем, когда Аехако осторожно меня опускает, Харлоу, бросив всего один взгляд на меня, бросает свою сумку возле Хэйдена. Она разворачивает свои свернутые постельные принадлежности и снимает с себя мокрую, покрытую снегом одежду, после чего завернутая в покрывалах, как большой мохнатый червь, медленно подбирается к нему.

А это значит, что я буду с Аехако.

Наверное, следовало этого ожидать. Я тут стою, как большое эскимо, тогда как Аехако стаскивает рукавицы с моих окоченевших рук, а потом дует на мои замерзшие пальцы, чтобы согреть их.

— К… как т… так в… вышло, что Х… Харлоу не так х… холодно, как мне? — говорю я, стуча зубами. — Как так в… вышло, что я нннннастолько хреново справляюсь с походом?

— Она не проболела две недели, как ты, — с уверенностью говорит Аехако. — Со временем ты станешь сильнее.

Харлоу зевает и с проворностью поглубже зарывается в своих шкурах.

— Если тебе от этого станет легче, то я тоже продрогла и измотана.

Это не так, потому что она не выглядит, словно вот-вот рассыплется на куски, как я. Уверена, она прижимается к Хэйдену, совсем не самому приятному из людей. Тем не менее, я бы чувствовала себя лучше, если бы не была единственной, у которой возникли трудности.

— Давайте уже ложиться спать, — говорит Хэйден. — С утра перекусим, а потом снова отправимся в путь.

Аехако раздевает меня до моего последнего слоя одежды, раскладывая их рядом с одеждами других, чтобы те высохли. Пещера небольшая, но, по крайней мере, тут нет сильных ветров. Я наблюдаю, как Аехако раскладывает мои шкуры, а потом свои, соединяя их вместе. Тогда он опускает меня вниз на постель и натягивает на меня покрывала до самого подбородка.

Что-то совершенно не чувствуется тепла. Я готова заскулить, когда огромное тело Аехако пробирается в шкуры рядом со мной, и он притягивает меня к себе, прижав мое лицо к своей голой груди.

И… о, да! Ясно. Так вот откуда придет тепло. Ибо спать с Аехако — все равно, что спать с обогревателем. Мягким, бархатным и с ярко выраженными мышцами. И наверняка, он голый, или, как минимум, до набедренной повязки.

Мужчина.