Возлюбленная варвара (ЛП)

Время с Харлоу проходит удивительно быстро. На одной из стен проецируется схематический чертеж, и хотя он время от времени мерцает, грозясь вот-вот угаснуть, все равно лучше бумажного формата. Харлоу гений в металлических деталях, соединяя эти штуки, запаивая их и просверливая и, по сути, заставляя меня чувствовать себя бесполезным бездарем. Коротая время, мы говорим о нашей прежней жизни на Земле. Отец Харлоу управлял гаражом и ремонтной мастерской в Миннесоте, но он скончался в прошлом году. Матери в ее жизни нет, и недавно она продала бизнес и была не совсем уверена, чем ей дальше заняться. Вышло так, что теперь это уже не проблема.

— Знаешь, в чем вся ирония? — говорит она мне. — Я мечтала о путешествии. Видимо, теперь мое желание сбылось, верно?

Я отвечаю на это слабой улыбкой.

Мы говорим о блюдах, по которым соскучились, и о тех вещах, которых нам здесь не хватает, — такие, как обычный шампунь и даже фарфоровые тарелки. Однако, вместо того, чтобы опечалиться, Харлоу задумывается.

— Думаю, мы можем использовать свои знания и опыт в племени и, может быть, улучшить положение их дел. И мы можем забрать кое-что отсюда. Тиффани говорила, что дома она была хороша в работе с макияжем и средствами для волос, так что она могла бы сделать для нас мыло.

Мне нравится, что Харлоу не зацикливается на прошлом. Вместо этого она смотрит в будущее, как мы можем улучшить условия нашей жизни здесь, а не льет слезы о том, что мы потеряли. Великолепное мировоззрение.

Когда мы берем перерыв, то обе решаемся получить от компьютера языковую «загрузку». Мы должны делать это по очереди, и Харлоу идет первой, а я должна признать, что вообще-то это довольно жутковато, так как она падает и теряет сознание после того, как лазерный луч ударяет ей прямо в глаза. Через несколько минут она приходит в себя, и я вручаю ей кожаный мешок с водой, который она принесла. Девушка отпивает из него, потирает лоб и окидывает меня жалобным взглядом.

— Думаю, могло бы быть и хуже. Они могли бы говорить на нескольких языках, верно?

Я смеюсь над ее словами, однако они заставляют меня задуматься о маленьких зеленых человечках. Могла бы я выучить и тот, их язык? Ну, на всякий случай? Разговаривать на нем я особо не смогу, но пригодится, если буду понимать, о чем они говорят.

Когда наступает моя очередь, я выкрикиваю.

— Компьютер, я могу выучить за один раз более чем один язык?

— За один раз в вашу память возможно внедрить до трех языков, — отвечает мне компьютер. — Какие из языков вы хотите загрузить?

— Язык ша, — называю я компьютерное название расы Аехако. — А еще… — я прерываюсь, так как не знаю название расы маленьких зеленых человечков. — Эээ…

— Что у тебя на уме? — спрашивает меня, Харлоу охваченная любопытством. Когда я объясняю ей свою идею, она кивает головой. — Может, если мы сузим круг до разумных рас в пределах и вокруг этой планеты?

— Отличная идея, — я должна сузить этот круг чуть больше. Я на мгновение задумываюсь, а затем прочищаю горло. — Компьютер? Сколько говорящих на языках находятся на этой планете?

Компьютер мгновение подсчитывает, после чего отвечает.

— Датчики указывают на тридцать пять модифицированных ша, двенадцать модифицированных людей, трех сззт, и одного… — компьютер воспроизводит странный чирикающий звук, от которого у меня аж дрожь по спине проносится. Звучит так, словно это маленькие зеленые человечки. Сззт, должно быть, их охранники. Я потираю руки, так как мне не по себе. Наверное, мне стоит изучить оба языка.

— Хм, — говорит Харлоу возле меня.

— Что случилось?

— Мне казалось, что в племени тридцать четыре, — она морщит свой веснушчатый носик. — У кого-то родился ребенок?

— Еще слишком рано, — говорю я ей, но понимаю, что она права. Количество неверно. Я двигаюсь к столу и мысленно подсчитываю, кто живет в каждой пещере, используя мелкие частицы металлолома, чтобы обозначить больших синих инопланетян. Когда я заканчиваю подсчет, у меня все еще на одну единицу меньше, чем у компьютера.

Как так получилось, что мы потеряли этого одного инопланетянина?

Я поворачиваюсь к Харлоу, собираясь задать ей этот же вопрос, когда невыносимо высокий звук прорезает небеса над головой. Он напоминает мне реактивный самолет…, вот только на этой замерзшей планете таковых нет.

Прибыли те, другие, инопланетяне.

С неумолимой решимостью на лице я возвращаюсь к компьютеру.

— Компьютер, пожалуйста, я хочу получить загрузку языков ша, сззт и последний, который ты упоминал.

— Язык…? — снова чириканье птиц, которое вряд ли без затруднений произносимо человеческими голосовыми связками.

— Именно этот.

— Пожалуйста, не двигайтесь, пока информация переносится в вашу память. Вы можете ощущать некоторый дискомфорт…

Ослепляющая боль пронзает мою голову, и это последнее, что я помню из этого благого дела.

***

Когда я прихожу в себя, мне в лицо смотрит Аехако, брови которого встревоженно сведены к переносице.

— С тобой все в порядке, Печальные Глаза?