Возлюбленная

– Я обидел тебя, Лили, – резко сказал он. – После того как ты подписала бумаги и вышла из дома, я ждал, что ты вернешься. Может быть, отчасти я даже хотел, чтобы ты вернулась. Но потом прошло несколько месяцев, и я понял, что ты ушла навсегда, и что я прогнал тебя.

– И тогда я начал беспокоиться. Чувство вины съедало меня живьем. Мало того, что я переложил вину за смерть нашей дочери на твои плечи, когда это была моя вина, так плюс ко всему и выгнал тебя ни с чем. Ты не оспаривала развод. Не явилась в суд. Ты никогда ничего не просила. Ни копейки.

– Я ничего не хотела,– сказала она спокойно.

– Куда ты ушла? – спросил он. – Я искал тебя. Хотел по крайней мере тебя обеспечить. Я подумал, что как минимум тебя надо устроить. Ты бросила все ради меня и Рози. Свое искусство. Я подумал, что ты могла бы окончить университет, если бы захотела. Но ты пропала.

– Мне некуда было идти, Чарльз, – честно ответила она.

Лили не хотела причинять ему боль, но она не могла лгать.

– Тогда где ты была?

Она пожала плечами.

– Где и любой бомж. Иногда на одной улице. А в следующий раз в переулке.

– Боже мой, – Чарльз закрыл лицо руками и его плечи задрожали, когда у него вырывались тихие рыдания, заглушаемые ладонями.

– Я в порядке, – сказала она тихо. – Выжила. И пришла сюда, не для того чтобы обвинить тебя, Чарльз. Я пришла, потому что мне нужно было сказать тебе, что ты был неправ, а после этого я смогу сделать следующий шаг и простить себя. В течение трех лет я жила с пониманием, что убила своего ребенка, и что мой муж думал обо мне только самое плохое. Совсем недавно мне показали, как я ошибалась. И как ошибся ты.

– Да, я был неправ, – ответил он. – Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе. Не вспоминал выражение твоего лица в тот день, когда сказал тебе убираться. Этот грех будет на моей совести до самой смерти, Лили.

Они сидели в изумленном молчании, пока Лили вновь не начала подниматься на ноги.

Чарльз протянул руку.

– Нет, Лили, не уходи. Скажите мне, пожалуйста, ты по-прежнему живешь на улицах? Ты должна позволить мне помочь. Я обязан это сделать. Ты должна была получить половину всего при разводе.

Ее злость ослабла, сменившись глубокой печалью. Они оба прожили последние три года, мучая себя. Таили в себе чувство вины и гнев. И скорбь.

– Я не могу остаться, – тихо сказала она. – Я живу не в Денвере. И приехала, потому что мне, чтобы двигаться дальше и жить, нужно было столкнуться со своим прошлым. Если это тебе поможет, я прощаю тебя. Но в последние недели я поняла, что искать прощение у других бессмысленно, если ты сам не можешь себя простить.

Его глаза наполнились таким сожалением, что ей стало больно смотреть на него.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лили. Ты заслуживаешь большего, чем я давал тебе. Мне хочется думать, что я стал другим – лучше. Я уже не работаю так много. И провожу время с Кэтрин и детьми. Но я никогда не смогу изменить прошлое и не смогу вернуть нашу дочь.

В уголках глаз Лили собрались слезы.

– Мы ничего не можем сделать, чтобы вернуть ее. Возможно, еще важнее понимать, что мы ничего не смогли бы сделать, чтобы спасти ее.

– Теперь ты счастлива, Лили? Ты будешь в порядке? Можешь ли ты двигаться дальше?

Впервые с момента ее приезда сюда на ее губах появился проблеск улыбки.

– Да, я счастлива. У меня отняли три года, но я буду в порядке. Есть люди, которые любят меня. Есть семья.

– Я рад, – просто сказал он. – Но пообещай мне кое-что. Обещай, что если что-нибудь понадобится – что угодно – ты позвонишь мне или придешь. Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Всегда.

Лили нетвердо стояла на ногах. Она уставилась на мужчину, который когда-то был ее мужем. Это действительно было странно.

Сейчас он был незнакомцем. Прежде чем приехать, Лили трансформировала все горе и вину в гнев и ярость. Но теперь эти чувства успокоились, и все, что она ощущала, – лишь неугасимую печаль из-за того, что ничего нельзя изменить.

– Я ценю твое предложение. И воспользуюсь им. Ценю то, что ты все рассказал мне сегодня. Надеюсь, что мы оба сможем отпустить прошлое и обрести счастье.

Чарльз кивнул.

– Береги себя, Лили.

Она повернулась и пошла к двери, Чарльз последовал за ней. Когда они шли мимо кухни, Кэтрин взглянула на них с тревогой, кормя двух детей.

Лили остановилась на минуту и посмотрела на двух милых детей.

– У вас красивые дети, – хрипло проговорила она.

Казало, что Кэтрин хотелось плакать, но она робко улыбнулась и ответила:

– Спасибо, – потом посмотрела на малышку. – Ее второе имя Рози. Чарльз настоял.

На мгновение Лили не могла говорить из-за образовавшегося в горле комка.

– Красивое имя для красивой маленькой девочки, – удалось ей наконец выдавить.

Затем она отвернулась и поспешила к входной двери, отчаянно нуждаясь в воздухе и столь же отчаянно желая вернуться к любящим ее людям.

Как только она вышла на тротуар, по щекам хлынули слезы. Она пошла быстрее, не желая ехать на такси. Ей было необходимо подышать и освободиться от нарастающей в груди боли.