Возлюбленные-соперники

Джеймс видел его на похоронах старого герцога лишь мельком, а до этого они не встречались около года. Нельзя было не ужаснуться происшедшими с этим совсем молодым человеком переменами. Он похудел не меньше чем на пятьдесят пять фунтов.

Все характерные признаки злоупотребления опием были налицо: резкая потеря веса, землистый цвет лица, сухие потрескавшиеся губы, налитые кровью глаза. У Джеймса были клиенты, скатившиеся по такой же наклонной плоскости к гибели. Злоупотребление алкоголем, игра, женщины, невоздержанность в еде, наркотики — все это звенья одной цепи. Если предаваться лишь одному какому-нибудь излишеству, такого результата не будет, зато их комбинация быстро лишает человека здоровья и разума.

Грегори остановился в центре гостиной.

— Законный сын вернулся.

— Здравствуй, Грегори, — сказал Джеймс. — Нам надо поговорить.

— Мы за всю жизнь не перебросились и двумя десятками слов, — надменно сообщил молодой человек, — и я не вижу причин что-либо менять. Могу сообщить, что я переехал из этого дома на Сент-Джеймс-стрит.

— Хорошо.

Грегори насупился.

— Еще могу сообщить, что я намерен обратиться в суд. Пусть проверят законность брака твоей матери со старым герцогом. Убежден: старик не мог обезуметь настолько, чтобы официально жениться на служанке и шлюхе.

— Только потеряешь время, — невозмутимо заметил Джеймс. — Не забывай, что я опытный барристер.

— Вот именно, — фыркнул Грегори. — Вряд ли тебя можно считать подходящим кандидатом на титул герцога королевства.

Герцогиня величаво подняла руку.

— Прекрати нести чушь, Грегори. Брачная лицензия совершенно законна. Я нанимала адвоката, который все проверил и готов засвидетельствовать этот факт в любом суде.

— Можешь не волноваться, — вмешался Джеймс. — Ты получишь содержание.

— От тебя я не возьму и шиллинга.

Грегори в сердцах сплюнул.

— Не будь идиотом. А как же леди Кэролайн? — спросил Джеймс.

— А она тут при чем?

— Насколько я слышал, ты собирался жениться на дочери графа Этвуда, — заметил Джеймс. — Понимаю, ты не привык заботиться о финансах, но все же стоит подумать, на что ты намерен жить дальше.

— Ты предлагаешь ежемесячное содержание?

— Да, но не без определенных условий.

— То есть я должен работать?

— Насколько я понял, эта тема тобой не рассматривалась. Дело в следующем: наш отец владел множеством поместий. И хотя все они управляются грамотными людьми, лишний человек никогда не помешает. Ты станешь своего рода ревизором, и я буду платить тебе хорошее жалованье.

Грегори покосился на герцогиню.

— Ты собираешься спокойно сидеть и слушать, как он говорит мне гадости?

— Его идея не лишена смысла, — задумчиво ответила старуха.

Грегори ткнул в Джеймса пальцем.

— Я с тобой еще разберусь, братец! — выпалил он и вылетел из комнаты.

В глазах герцогини зажегся огонек удовлетворения.

— Я была права: ты берешься задело железной рукой. В этом сезоне в обществе полно богатых невест. Выбери одну из них.

Джеймс наконец потерял терпение и сказал намного резче, чем намеревался:

— Вы что-то перепутали, ваша светлость. Я не Грегори. И мной вы не сможете управлять.

Глава 23

На следующее утро, ровно в семь часов, Коутс вошел в спальню хозяина. Работая в «Линкольнз инн», Джеймс предпочитал вставать рано, а потому, уже проснувшись, расхаживал по комнате в халате.

— Вы плохо выглядите. Неужели первую ночь в этом замке провели за бутылкой виски старого герцога?

Джеймс покосился на верного камердинера, явно пребывавшего в дурном расположении духа.

— Ты не нашел общего языка с кем-то из слуг?

Коутс положил на умывальный столик принадлежности для бритья и умывания.

— С этим все в порядке. Но если я должен одевать и брить вашу светлость, мне было бы полезно знать, в каком вы настроении.

— Если ты должен знать, сообщаю: ничего я не пил. Просто не мог уснуть в незнакомой обстановке.

— Ха! В прошлом в спальнях самых разных дам у вас не было такой проблемы.

— В том-то все и дело, — вздохнул Джеймс. — Я ни в одной из них не спал.

Коутс нахмурился.

— Причина вашей бессонницы проста: не следовало ее отпускать.

Камердинер, разумеется, имел в виду Беллу. Он стал раздражительным, когда узнал, что Джеймс отдал ей деньги за Уиндмур и они расстались в Лондоне. Не приходилось сомневаться, что Коутс был горячим сторонником Беллы Синклер. Он пел ей дифирамбы с тех самых пор, как у Джеймса спал жар. Она ухаживала за ним, говорил Коутс. Она нашла доктора Гримсби и убедила его приехать в Хартфордшир, повторял Коутс. Она спасла ему жизнь, постоянно напоминал Коутс.

Все это Джеймс знал.

— Пожалуй, сегодня я побреюсь сам, — сухо сказал он.

— Прекрасно.

Коутс развернулся и строевым шагом вышел из спальни.