Возлюбленный из камня

— У полиции нет мест преступлений. Людей убили в других местах, а им подкинули тела.

Фелисити выругалась — по-литовски, предположил Спар — себе под нос.　

— Ладно, и что странного они нашли?

— Первым делом. — Рик взял карандаш и начал постукивать ластиком по столу, ведя себя, как курильщик в обществе некурящих. — Убитые обоих полов. Обычно серийные маньяки специализируются на одном поле. Например, если все жертвы женщины, а на месте преступления обнаруживается труп мужчины, то он всегда сопутствующий ущерб. Если жертвы обоих полов, как в случае с Зодиаком[15], их не пытают. А этот явно истязатель.

Явно. Спар видел множество порезов на телах, болезненных, но не ведущих к смерти, пока Иерофант не будет к этому готов. Должно быть, он открыл сезон питания болью жертвы.

— К тому же, у второй жертвы были связаны руки, — продолжил Рик. — И узлы были необычны тем, что их было семь. Все полагают, что это чересчур, чтобы удержать подростка весом в сорок семь килограмм. Полиция считает, что узлы ритуальные. Но опять же, когда тела обнаружили, ни одно из них не было целым. Всем вырвали сердца. Думаю, это и стало причиной смерти. Что скажешь?

Фелисити кинула строгий взгляд на репортера, не оценив его шутку.　

— Думаешь, это смешно? — тихо спросила она. — Считаешь, что меня не тошнит от этого, и что я спокойно ночами сплю? Поверь, этот культ чуть не убил меня, так что прекрати, Рикки. Я не какая-то поклонница серийного убийцы, наслаждающаяся шоу ужасов.

— Тогда почему не обратилась в полицию? Не рассказала всё, что знаешь? Я знаю, что тебе что-то известно. — В голосе Рикки чувствовалась злость, и Спар напрягся, приготовившись встать между мужчиной и своей парой. — Ты хоть представляешь, насколько они отчаялись отыскать хоть малейшую зацепку? Первая девушка пропала полгода назад, а когда они ее нашли, она уже три месяца, как была мертва. Полиция уже три месяца работает над делом, и знаешь, что нашли? Ноль. В этой папке столько же полезной информации, как и в четырех коробках, хранящихся в участке.

— Я понимаю, что ты расстроен, Рик, но недоумеваю, почему срываешься на мне, — заметила Фил, сведя брови. — Что происходит?

Рик положил карандаш и взял кружку кофе, который выпил одним глотком.　

— Хочешь знать, что происходит, Фил? Я разговаривал с семьей каждой жертвы, и каждый готов отдать руку на отсечение, чтобы узнать хоть что-то о том, что случилось с их любимыми. Так что прости, если я зол на того, у кого, вероятно, есть ответы на их вопросы, но она сидит вся такая молчаливая и загадочная. Меня от этого тошнит.

— Рикки! Обещаю, я сделаю, что смогу, но ты не понимаешь…

— А знаешь, что? Забей. — Рикки поднялся и схватил куртку с сумкой. — Как я и говорил, продолжай считать нас департаментом услуг, Фил. Увидимся.

Спар не видел, как мужчина покинул кафе, он наблюдал за своей парой.

Он видел, как слова репортера ранили ее нежное сердце, и тут же весь гнев был смыт волной сострадания. Фелисити стало больно от этих слов, а Спар не мог вынести ее боль.

Он обнял ее за плечи.

— Мне жаль, малышка. Ты права, он не понимает, но это не дает ему право так грубо с тобой разговаривать.

— Нет. — Она замотала головой и уставилась на оставленную репортером папку. — Он не виноват. Это я его разозлила, поэтому он ушел. Но все нормально, не велика потеря.

— А мне кажется, что велика. — Фил говорила плоским, почти лишенным эмоций голосом, но Спар заметил, как ее голос стал натянутым. — Тебе больно, малышка, и неважно насколько Рикки разозлился, он не должен был ранить тебя.

— Я сказала, что все нормально!

Сделав глубокий вдох, Фелисити явно собралась с мыслями, затем посмотрела на него ясными глазами. Но Спар все равно заметил неприятную для него тень в темно-зеленых глубинах.

— Так или иначе, у нас есть дела поважнее. — Она вернулась к папке и фотографиям из полицейского отчета. — Я рада, что Рик не забрал все это. Оно нам поможет. Здесь даже есть GPS координаты, где были обнаружены тела. Видимо, каждое тело находилось недалеко от следующего. Может, если мы там осмотримся, то найдем что-то способное привести нас к Обществу?

Спар несколько минут просто смотрел на Фелисити. Она вновь закрылась от него, возвела барьеры вокруг эмоций, но в этот раз это его не разозлило, а обеспокоило. Казалось, что не он заставлял ее закрываться, а чувство потери или боязнь быть брошенной.

Спар начал понимать, что, когда Фелисити больно, она закрывается в себе, словно черепаха прячется в панцирь, пытаясь не дать боли вновь себя ранить. Но, если это ключ к ее эмоциональной неустойчивости, с чего она вдруг решила, что Спар намерен сделать ей больно?

Она подняла взгляд на Спара и вскинула брови, явно ожидая от него ответа. Он кивнул.　

— Да, нам определенно стоит осмотреться. Даже если не найдем физических следов, быть может там найдутся отпечатки магии.

Фелисити поджала губы.