Возмездие

Пятаицкий-Таршис, докладывал Фриновский, не арестован, а лишь допрашивается. Обличающих материалов много, очень много. Следствие располагает показаниями самых близких друзей и сотрудников Пятницкого. Неделю назад, 28 июня, взят под стражу Бела Кун. На первых же допросах, зарабатывая прощение, он самым подробным образом «осветил» тайную деятельность не слишком законспирированной организации и назвал длинный ряд имён: Эберлейн, Каролъский, Крепе, Смолянский, Миф, Шваб, Райман, Меринг, Глезер, Гринберг, Мертенс, Питерман, Линдерут, Чернин, Бойземахер, Мадьяр, Вуйович, Идельсон, Гролъман. Руководителями организации названы Пятницкий-Таршис, Кнорин и Абрамов-Миров. Понемногу осуществлялся тайный план — создать ячейки IV Интернационала (организации Троцкого) в структуре Коминтерна. Установлено также, что заговорщики имеют связь с немецкими военными (генералы Гаммерштейн и Шлейхер).

Сталин, демонстрируя свою феноменальную память, спросил о Георгии Алиханове, начальнике отдела кадров Коминтерна (отец Елены Боннер, жены академика Сахарова). От Алиханова в органы поступило несколько разоблачительных писем. Следствие вначале опиралось на его сигналы.

«Пауки в банке» — так охарактеризовал Фриновский теперешнюю обстановку в растревоженном аппарате Коминтерна. Письма-сигналы Алиханова облегчили работу НКВД. Однако на первых же допросах выявился неприглядный облик самого «сигнальщика»: Алиханов арестован и допрашивается.

О Пятницком-Таршисе, одном из руководителей организации троцкистов, Фриновский заявил: уличающих показаний вполне достаточно для визы (на арест).

Отпустив докладчика, Иосиф Виссарионович с удручённым видом размышлял о назойливых хлопотах Крупской. Он знал о никудышном состоянии её здоровья. И всё же никак не унимается! Не может себе представить «старых гвардейцев» мужа в роли предателей-перерожденцев.

Он распорядился подготовить очную ставку Пятницкого-Таршиса с кем-нибудь из его ближайших помощников, уже водворённых на Лубянку. Пусть вдова Ленина приедёт и послушает собственными ушами!

* * *

В Коминтерне кипела напряжённейшая свара. Троцкисты стремились всеми силами спихнуть Георгия Димитрова и посадить на его место своего человека. За главное кресло дрались двое: Пятницкий и Мануильский. Мало-помалу положение Мануильского становилось предпочтительней. После того, как в Германии к власти пришёл Гитлер, Франция в планах Коминтерна выходила на передний план (Пятницкий считался специалистом по Германии).

Георгий Димитров, выиграв судебный процесс в Берлине, пользовался колоссальной популярностью. Он приехал в Москву в ореоле непримиримого борца с коричневой чумой фашизма. В его лице Сталин обрёл верного сторонника в выкорчёвывании корней проклятого троцкизма.

Троцкий к тому времени окончательно связал свой IV Интернационал с германскими секретными службами. Георгий Димитров, встречаясь со Сталиным, подолгу рассуждал о потаённых планах затаившихся фашистских прихвостней и одобрительно отзывался о целеустремленной деятельности Ежова. Недавно НКВД прямо на Конгрессе Коминтерна арестовал трёх делегатов из далёкой Палестины. Все трое оказались матёрыми сионистами. Один из них, пекарь из городишка Яффы, был завербован ещё Янкелем Блюмкиным.

Первые открытые процессы в Колонном зале позволили ухватить множество ниточек о тайных намерениях врагов советской власти. На одной из встреч Сталин говорил Димитрову:

— Они обещали немцам Украину, полякам Белоруссию, японцам Приморье. Им ничего не жалко! И они очень надеялись, что Гитлер нападёт на нас. Мы всё это, конечно, знали. Но не торопились. Хотелось побольше доказательств, фактов… Рисковали? Нет, не думаю. Правда, они, вроде бы, готовили акцию в июне. Но я знал и был уверен: не решатся, побоятся. Они же трусы… Но всё же кое-что открылось неприятное. Кое-что мы прохлопали. Это — большой урок для нас!

Иосиф Виссарионович имел в виду доказательства того, что троцкисты в Коминтерне регулярно финансировали Троцкого. В обстановке полнейшей безотчётности сделать это было совсем нетрудно. Сталин пришёл в ярость. Поэтому заступничество Крупской легло на старые дрожжи. Моментально вспомнились «два Льва», увивавшиеся возле жены умиравшего Вождя: Лёвушка Троцкий и Лёвушка Каменев…

* * *

В эти дни Ежов был с головою занят подготовкой процесса Бухарина.

Этот пакостник тоже, наконец-то, оказался в «ежовых рукавицах». Он долго ловчил, удачно прятался за спинами подельников и, напрягая силы, всячески приближал «День X». Возмездие наступало неотвратимо. В последний миг, стараясь разжать мёртвую хватку маленького наркома, «любимец партии» Бухарин сделал отчаянный ход: он объявил голодовку. За ним ухаживали молоденькая жена (Анна Ларина-Лурье) и старенькая, вконец опустившаяся М. И. Ульянова, Маняша, сестра Ленина. Маняша наставляла хорошенькую Анечку потихонечку подкармливать Николая Ивановича. Только следовало быть осторожной, чтобы об этом никто больше не знал…