Возмездие

— Собственно, нам нужен только ваш, именно ваш совет, — не сразу ответил Федоров. — Наша организация «ЛД», то есть либеральных демократов, попала в своеобразный цейтнот. Пока мы накапливали силы, все было не так сложно и даже самодельная конспирация оберегала нас от неприятностей, а объективные условия продолжали толкать в нашу организацию все новых и новых представителей интеллигенции. Но встал вопрос о переходе от накопления сил к действию, и тут перед нами разверзлась пропасть незнания практики политической борьбы. В Варшаве Дмитрий Владимирович Философов смеялся над нашими изданиями, посоветовал даже не показывать их вам, чтобы не вызывать вашего гнева. Я же совершенно спокойно принял его иронию и так же спокойно принял бы ваш гнев. Не наша вина, а наша беда, что у нас в центральном комитете нет ни одного человека с опытом политической деятельности. Все крупные политические деятели, которых мы знаем, находятся за границей, и их цель — реставрация в России монархии. А мы считаем, что век монархии отошел в прошлое. Наши надежды сошлись на вас. Но, — Федоров замялся и посмотрел на Савинкова чуть растерянно, словно он зашел в разговоре слишком далеко, сказав это проклятое «но», и теперь не уверен, следует ли открывать то, что стоит за этим «но».

— Я прошу вас быть откровенным… — покровительственно сказал Савинков.

— Единого мнения в нашем ЦК насчет вас нет.

— Я бы удивился, если бы оно было, и даже не поверил бы в это. Я не та серенькая лошадка, которая на скачках истории устраивает всех и вся.

Федоров улыбнулся и продолжал серьезно:

— Наша программа отвергает всякую опору на иностранную силу. Причем считается, что именно ваш личный опыт показал и бесполезность и антирусский и даже антинародный характер такой помощи.

— Ерунда! — Савинков по привычке вспылил, но взял себя в руки и сказал спокойно, точно учитель нерадивому ученику: — В жизни никогда ничего не повторяется, в политике — тем более. Савинков прибегнул к помощи извне, когда внутри России, кроме него самого, ничего и никого не было. Сейчас ситуация совершенно иная. Совершенно! Сейчас Савинков не один на голом месте. У него в России действует сеть организаций Союза Защиты Родины и Свободы — тысячи и тысячи верных ему людей. У него там есть потенциальные союзники, правда, идущие на союз очень трусливо.

— Мы просто осторожны, господин Савинков.

— И все же надо начинать действовать, не так ли? — усмехнулся Савинков. — А как ваша организация относится к террору?

— Террор допустим, но очень строго управляемый.

— Что это значит?

— Не вам мне объяснять…

— Вы хотите воскресить старую эсеровскую бюрократию? По каждому выстрелу решение ЦК?

— Да. Российская почва располагает к произволу, а мы этого не хотим.

— Если бы мы приняли решение устранить Ленина, как бы вы к этому отнеслись? После смерти Ленина мой вопрос, как вы понимаете, носит чисто абстрактный характер. Но любопытно все же, что вы скажете?

Федоров знает, что в конце прошлого года в Москве был арестован посланный Савинковым белый полковник Свижевский, который должен был убить Владимира Ильича. Заданный Савинковым вопрос был предусмотрен в Москве.

— Наш ЦК был бы против физического устранения Ленина. Этот вопрос мы однажды обсуждали. Против мнения большинства членов ЦК был один я…

— О! Это интересно! И почему?

— Очевидно, потому же, почему здесь у вас нахожусь тоже я, а не кто-то другой.

— А какая ваша лично позиция в отношении иностранной помощи?

— Личное мое отношение к этому ровно ничего не значит, у нас в ЦК и в организации железная дисциплина.

— За дисциплину хвалю. Но все же… Спрашиваю без всякого расчета.

— Я и еще один член нашего ЦК считаем, что в определенных конкретных условиях и в определенных размерах и в форме помощь возможна. Например, получение оружия. У нас сейчас расчет на оружие, осевшее у населения после гражданской войны. Но, по мнению заведующего военным отделом нашей организации и члена ЦК полковника Новицкого, с таким оружием выступать нельзя, надо иметь более совершенное.

— Вы сказали — полковник Новицкий… — спросил Савинков. — Как его зовут?

— Николай Николаевич. А что?

— Боже, кажется, мы с ним знакомы! — тихо воскликнул Савинков. — В семнадцатом году его принимал Керенский по поводу идеи создания высших артиллерийских курсов.

— Да, очевидно, это тот самый Новицкий, сейчас он работает в артиллерийской академии.

— Значит, ему все равно, что Керенский, что большевики? Лишь бы была артиллерия? Да? — иронизировал Савинков.

— Возможно, но не забудьте, что в нашем ЦК он, кроме меня, единственный, кто стоит за союз с вами и кто не чурается иностранной поддержки.

— Ну, тогда он еще и умный человек, — неуклюже вывернулся Савинков и добавил поспешно: — Но не следует ли нам все же из области воспоминаний перейти к действительности?

— Да, я хотел бы этого… — отозвался Федоров, записывая что-то в блокноте.

— Я предлагаю так, — продолжал Савинков. — Сначала вы сделаете обзор положения в России. Затем я обрисую вкратце состояние западного мира. И на этом фоне мы рассмотрим наши дела и наши взаимные претензии. Согласны?