Возмездие

Глубокоуважаемый Михаил Петрович

Д.В.[38] прочтет Вам мое письмо к нему.

Простите сию мою вольность. Если я позволил ее себе, то для того, чтобы не повторяться в письмах к Вам и к нему.

О фашизме, по-моему, следует писать возможно больше. Моя неудача,[39] мне кажется, не может иметь в этом отношений значения. Не знаю, как Вам, но фашизм мне близок и психологически и идейно.

Психологически — ибо он за действие и волевое напряжение в противоположность безволию и прекраснодушию парламентской демократии, идейно — ибо он стоит на национальной платформе и в то же время глубоко демократичен, ибо опирается на крестьянство. Во всяком случае, Муссолини для меня гораздо ближе Керенского или Авксентьева.

Я знаю, что многие говорят: «Где же С.?» И я так же, как Вы, глубоко тягочусь бездействием и словесной проповедью борьбы. Но для того, чтобы бороться, надо иметь в руках оружие. Старое у нас выбили из рук. Надо иметь мужество это признать. Новое только куется. Когда оно будет выковано, настанут «сроки». Иногда надо уметь ждать, как это ни тяжело. Я повторяю это себе ежедневно, а пока готовлюсь, готовлюсь, готовлюсь. Навербовать «желающих» легко. Организовать их труднее. Для последнего нужны люди и деньги. Первых очень мало, вторых нет. Поэтому я предпочитаю пока не вербовать, тем более, что я Вам писал, что «навозну кучу разрывая…» Уверен, что из 10 Ваших корреспондентов 8 те, о которых можно сказать «суждены им благие порывы». Карпович застрелил Боголепова один, не советуясь ни с кем. Сержа незачем «вербовать», Перхурова нечего было «убеждать». Проповедь нужна для массы. А массе нужны начальники. Накопим начальников, а пока по мере сил будем готовиться и, если хотите, бить в набат. Набат тоже очень и очень хорошая вещь, и дай Вам бог здоровья и сил за то, что Вы так хорошо в него бьете. К.А.[40] и его друзьям я отношусь менее скептически, чем Вы. Поживем — увидим. Пока от них плохого ничего нет, а есть только хорошее. И разделение их свидетельствует не о дрязгах, а об очень осторожном отношении к весьма важным вопросам.

Будьте здоровы. Всегда сердечно Ваш

Б. Савинков

^{Примечание автора романа:} 

^{В этом письме Савинкова для нас очень важна его первая часть — совершенно ясно, что он ехал в Россию с заветной целью установить там фашистскую диктатору.}

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Описание перехода границы, сделанное Б. В. Савинковым, но почему-то от имени Любови Ефимовны Деренталь[41]