Возмездие

— Ты, Юрий Андреевич, помнишь тот момент, когда ты его закрыл на трое суток в камеру? Так вот, я его поднял к себе и попытался поговорить с ним. Ты, Юра, не поверишь, но он отпетый, окончательно отмороженный ублюдок. Он мне здесь такое наговорил, с ушей не стрясёшь. Говорит, что разберётся со всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к гибели его девушки. Говорит, что всех купили бандиты, в том числе и меня. Ты представляешь, какой нахал! Взять вот просто так, голословно и заявить подобное. Ну, погоди, Лавров, я ещё с тобой разберусь. Я посмотрю тебя изнутри, как это так — орденоносец и вдруг встал бандитом.

Он выпил коньяк, не обратив внимания на то, что Харитонов даже не прикоснулся к спиртному. Новиков снова налил себе коньяка в рюмку и посмотрел на Харитонова.

— Мне ещё тогда, когда я первый раз увидел его, он сразу не понравился. Все в одну сторону, а он в другую. Всё прикрывался то законом, то ещё чем-нибудь. Помнишь это его первое задержание? По-моему, он тогда задержал Кактуса, которого ночью освободил дежурный прокурор. Другой бы промолчал, сделал вид, что ничего не произошло. А этот стал звонить в прокуратуру, выяснять, на каком основании освободили. Всё правды добивался, а сам скатился до рядового убийцы.

— А он не рядовой убийца, он каратель, — неожиданно для Новикова сказал Харитонов. — Да, да каратель. Не стоит этому удивляться. Заметьте, он не убивает невинных людей. Он просто идёт по цепочке, устраняя одного виновного в смерти девушки за другим. На ком он остановится, я не знаю. Знаю лишь одно, намучимся мы с ним.

Харитонов посмотрел на Новикова, на его лице был написан испуг.

— Вы слышали что-нибудь о «Белой стреле»? — спросил он Новикова. — Так вот, эти «стрелы» мочат всех без разбора: авторитетов уголовного мира, коммерсантов, которые поднялись на крови. Я вот думаю, а вдруг он тоже из этих, я имею в виду, из «Белой стрелы». Что Вы так на меня смотрите испуганно? Всё может быть. Там тоже, говорят, бывшие бойцы спецназа и оперативных служб. Вы вспомните, где он служил? В разведке ВДВ. А это покруче всякого спецназа будет. Он прошёл войну, научился убивать. Ему неведом страх и сомнения. Государство само научило его всему этому, дало практику. Просто так мы его с Вами не возьмём. Ему, в отличие от нас, терять уже нечего.

Рука Новикова, поднявшего рюмку, мелко задрожала, коньяк стал выплёскиваться из рюмки прямо на его полированный стол. Он удивлённо посмотрел на Харитонова и осторожно поставил рюмку на стол.

— А что? Всё может быть, — произнёс, наконец, Новиков. — Если это так, то нас ожидают с тобой страшные перспективы. Лавров перебьёт многих, прежде чем мы его нейтрализуем.

Харитонов встал с кресла.

— Извините, Владимир Иванович, но я пойду, устал очень.

— Иди. Отдохни немного. Кто из ваших завтра поедет в морг на вскрытие Канадца? — спросил его Новиков и, не дождавшись ответа, задумчиво сел в своё кресло.

* * *

Как только за Харитоновым закрылась дверь, Новиков схватил телефонную трубку и стал набирать номер.

— Да, слушаю, — услышал он голос Жана. — Кто это?

— Новиков. Необходимо встретиться. Есть тема, нужно обсудить.

— Сколько сейчас времени? — спросил его Жан.

— Начало седьмого. Или ты уже отдыхаешь?

— Нет, я не отдыхаю. Жду тебя в восемь в ресторане «Восток». Только прошу тебя, не опаздывай, ты же знаешь, что я очень не люблю, когда люди опаздывают.

— Всё, договорились. В восемь встретимся в ресторане, — ответил Новиков и положил трубку.

Он допил коньяк, налитый в рюмку, и прошёл в комнату отдыха, где переоделся в штатский костюм. Посмотрев на себя в зеркало, он невольно отметил про себя, что за последние три месяца он определённо сдал. Его лицо приобрело какой-то нездоровый оттенок, а под глазами появились тёмные круги. Взгляд его упал на волосы.

«Седеем», — подумал Новиков, рассматривая в зеркале свою причёску.

Он вышел из комнаты и сел в кресло. Взглянув на полную рюмку Харитонова, он, пододвинув её к себе, выпил налитый коньяк и закашлялся. На глазах его выступили слёзы. Новиков осторожно смахнул их своим носовым платком и, взяв в руки пульт, включил телевизор. Диктор телевидения, миловидная девушка лет двадцати пяти, рассказывала телезрителям об обнаруженном сегодня утром трупе преступного авторитета по кличке «Канадец». Затем она обратилась с экрана телевизора к руководству городского управления милиции, спрашивая, когда прекратится этот бандитский беспредел. Новиков раздражённо выключил телевизор и снова налил себе рюмку коньяка.

«Я бы посмотрел на тебя, что ты бы предприняла на моём месте, — раздражённо подумал он про себя. — Болтать всегда проще, чем что-то делать».