Возмездие

Бронемашина снова пришла в движение, возглавив авангард наступательного эшелона. Их экипажу предстояло первому повстречаться с врагом и вступить в бой, поэтому солдаты начали суеверно креститься, проверять свое оружие, ОЗК, кресты и фляги со святой водой. Командование было убеждено, что все это способно помочь против Нелюди, так пусть же бог сделает, чтоб так оно и было!

— Тащ сержант, вижу противника! — Доложил прикипевший к оптическим приборам наводчик. — Смотрят в нашу сторону, стоят с оружием, но не стреляют.

— Наводись главным калибром и бей, нехер тут с ними церемониться! — Жестко распорядился командир, не меняясь в лице и оставаясь предельно собранным.

— Есть!

Закрутились ручки механизмов наведения, и большая спаренная пушкаугрожающе уставилась на противника. Любому здравомыслящему человеку, на которого смотрели черные глазки крупнокалиберных стволов, захотелось бы сбежать и спрятаться в самую глубокую нору, скрываясь от их разрушительной мощи. Но Нелюдь не была здравомыслящей, и уж тем более, она не была больше людьми, поэтому мертвые отродья даже не подумали пошевелиться, а продолжали вызывающе торчать на открытой местности, представляя из себя отличные мишени.

— Ну, суки, сейчас я вам дам прикурить… — прошипел наводчик, вкладывая всю свою ненависть в этот выстрел. Тихо скрипнула пружинка гашетки главного орудия, и по салону БМП разнеслось гулкое эхо коротких очередей тридцатимиллиметровой 2А72.

Военный отлично знал свое дело и умел поражать цели с предельного для орудия расстояния, так что у вольготно ждущих непонятно чего Нелюдей не было и малейшего шанса на спасение. Огромные пули разносили их тела в фарш, который высоко подлетал в воздух, падая оттуда с противными влажными шлепками.

Когда в окулярах приборов наведения не осталось ни единого противника, а только лишь вяло шевелящиеся и трепыхающиеся куски плоти, мехвод, подчиняясь приказу, двинул машину дальше. Разорванные на мелкие части отродья теперь уже не были столь опасны для пехоты, а уж после того, как по ним прокатятся гусеницы многотонных БМП, они и вовсе станут безобиднее обычных покойников.

— Как-то слишком уж тихо, — озвучил свои подозрения сержант, когда по броне застучали совсем редкие попадания обычных стрелковых калибров. — У них ведь точно есть оружие потяжелее, зачем они по нам игрушечными пульками бьют?

— Ой, сержант, не сглазил бы ты… — тревожно отозвался кто-то из бойцов, сидящих позади в десантном отсеке, как-то сумевший расслышать этот разговор сквозь шум натужно ревущего дизеля.

Сержант обернулся и увидел, что солдат сидит без противогаза, нарушая один из главных приказов командования.

— Дорохин, обезьяна ты лысая, какого хрена уши тут греешь?! — Завопил командир, играючи перекрывая громом своего голоса шум движка. — А ну-ка живо гондон на башку натянул! Ты у меня за такое будешь машину после боя пальцем чистить, понял?!

— Я если выживу, то тебе весь автопарк дивизии почищу хоть жопой… — буркнул солдат достаточно тихо, чтобы его услышали только соседи в десантном отсеке, но не старший. Однако противогаз на голову послушно надел.

Эшелон прошел еще около полукилометра под вялым обстрелом противника, который не причинял бронированным машинам абсолютно никакого урона. Зато сами экипажи БМП наносили значительный урон врагу, разнося того из дальнобойных крупнокалиберных пушек в кровавые брызги.

Помимо удовольствия от убийства врага… нет, в данном случае именно от устранения, и это даже не было эвфемизмом, ведь нельзя убить того, кто уже должен быть давно мертв. В общем, помимо устранения Нелюди стрелки и наводчики внутренне радовались, глядя как разлетаются пылью и мелким щебнем фешенебельные замки, настроенные тут богатеями всех мастей. Назвать эти вычурные постройки домами посто язык не поворачивался. В них вдруг взыграла извечная классовая ненависть. Не совсем серьезно, как озорное наваждение, но мало кто мог отказать себе в шальном порыве пустить очередь-другую в гигантское панорамное окно, застекленную веранду на верхнем этаже или превратить в решето какую-нибудь витую беломраморную колонну.

Огромные пули прошивали стены, парапеты и изысканные пилястры с той же легкостью, с какой игла проходит сквозь марлю. У скрывающихся за богатыми постройками отродьями не было ни малейшей надежды на то, чтобы уцелеть, и постепенно уличный бой превращался в простой тир. В какой-то момент экипажи настолько увлеклись отстреливанием Нелюди, что позабыли о своей главной цели — Аиде, таинственном кукловоде, который руководил всеми этими тварями.

Бойцы совсем расслабились и били по мелькающим целям словно по мишеням, с удовлетворением отмечая очередного выбывшего врага, но вскоре им напомнили, что противника никогда нельзя недооценивать…

Вдруг по броне загрохотали быстрые удары, словно по бронемашине пробежались чьи-то подкованные копыта.

— …лять! — Испуганно выкрикнул наводчик, отшатываясь от окуляра прицела-прибора. — Это что за херня?!