Возмездие

— Так и есть. Курт и его жена купили детский городок перед выпадением радиоактивных осадков и хранили его в бункере. У них также были мешки с песком, закопанные под землю, как раз для этой цели. Я думаю, они хотели, чтобы у детей было безопасное место для игр. Они подумали о многих вещах, о которых большинство других не подумали бы.

— Это правда. У нас в приюте был подобный детский городок, но не для внешнего мира. А ты разве не говорила, что в твоем приюте был только один ребенок? — спросила я.

— Да. Скорее всего, они думали, что у нас родится больше детей.

Она пожала плечами.

— Но это неважно. Я люблю качели и качаюсь на них все время.

— Сколько тебе лет? — спросила я.

— Пятнадцать, — ответила она. — Мне было почти два года, когда мы спустились под землю.

Ее ответ удивил меня.

— А я думала, что ты моего возраста.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Мне должно было исполниться восемнадцать. Но я даже не знаю, какой сейчас месяц или день. А Финну скоро исполнится двадцать.

— Я думала, вам обоим за двадцать.

Лина села на одни из качелей.

— Не хочу вас оскорбить, просто вы оба выглядите зрелыми для своего возраста.

— Сочту за комплимент, — засмеялась я и села на качели рядом с ней.

Финн подошел ко мне сзади и качнул меня. Ощущение невесомости и полета ударило мне в живот, и я взвизгнула.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я качалась на качелях. Я снова вернулась в наши дни в приюте и в те годы, которые мы провели в нашем собственном маленьком парке. Финн, конечно, всегда взлетал выше всех, спрыгивал с самой высокой точки и, конечно же, идеально приземлялся.

Достигнув верхней точки, я откинулась назад и закрыла глаза. Отлетев назад, я почувствовала поцелуй в нос, и когда открыла глаза, увидела улыбающегося Финна, стоявшего в стороне.

— Крадете поцелуи, мистер Армстронг?

— Да, и я собираюсь продолжать это делать, пока у меня будет такая возможность, — ответил он.

— Тогда кради сколько влезет, — сказала я, заставив Лину рассмеяться.

— Финн, — позвал Курт.

— Я сейчас вернусь, — сказал он, качнув меня в последний раз.

— Вы двое определенно созданы друг для друга, — вздохнула Лина, раскачиваясь ногами, чтобы догнать меня. — Я не видела, чтобы кто-нибудь в нашем приюте вел себя так, как вы двое. Пожилые пары не проявляют такой же нежности на людях. Но я надеюсь однажды найти своего рыцаря в сияющих доспехах, как в тех сказках, на которых я выросла.

— Ты его найдешь, — сказала я. — У тебя впереди еще много лет для того, чтобы он нашел тебя.

— И когда он это сделает, я надеюсь, что он будет смотреть на меня так же, как Финн смотрит на тебя.

Я улыбнулась про себя, когда поняла, что другим людям была заметна наша с ним любовь. И она не была поверхностной. Нашей любви потребовалось время, чтобы расцвести. Тринадцать с лишним лет выживания и дружбы. Я знала, без тени сомнения, что Финн защитит меня в любых обстоятельствах. И он знал, что я всегда приду к нему на помощь. После всех этих совместных тренировок мы работали, как хорошо смазанная машина. Он был тем, на кого я всегда могла положиться.

Когда он бегом вернулся к нам, я с восхищением оглядела его. Для меня он был воплощением совершенства.

— В чем дело?

Он остановился перед качелями.

— Он спросил меня, смогу ли я сегодня вечером подежурить несколько часов.

— О, ну ладно, — сказала я. — Мы должны помогать им, пока находимся здесь.

— Я сказал ему, что ты стреляешь намного лучше меня, но что тебе нужно отдохнуть.

Его ухмылка превратилась в широкую улыбку.

— Что он на это сказал?

— Я не думаю, что он мне поверил. Но мы-то знаем правду.

Он подмигнул мне.

— Эби, ты умеешь стрелять? — ахнула Лина.

— О, немного, — пошутила я. — Это было обязательным упражнением в нашем приюте. Мой дядя обучал нас стрельбе и тактической подготовке, а также рукопашному бою.

Она выглядела озадаченной.

— Даже девочек?

— Даже мою бабушку, — рассмеялась я. — Я так понимаю, ты никогда не стреляла из пистолета?

— О нет. Женщинам здесь не разрешается пользоваться оружием. Нам всегда говорили, что мужчины нас защитят.

— А если что-то случится с мужчинами? Разве тебе не следует научиться драться?

— Думаю, следует. Нам никогда не приходилось беспокоиться об этом, пока мы не поднялись наверх. Эти чудовища ужасны. Мы увидели их в первый раз, когда вышли на поверхность. В доме их было трое, и один из членов нашего приюта был укушен.

— Мой отец смог застрелить монстра, но для Эдварда было уже слишком поздно. Тогда мы в первый раз увидели, как кто-то мутировал. А потом нам пришлось в ужасе наблюдать за тем, как мой отец вонзил нож ему в сердце. Он был моим старшим братом, и мне казалось, что мое сердце разорвется на две части. Моя мама попыталась прикрыть мне глаза, но я отказалась. Если ему пришлось пройти через все это, самое меньшее, что я могла сделать, это быть рядом с ним, когда он умер.

В ее глазах отразилась печаль, когда она вновь переживала этот момент.