Возмездие

— С центром «Норд» тоже относительно неплохо, учитывая, что попали в засаду. Оттуда почти половину детей смогли увезти в Калининградскую область, — продолжил Валуев отчёт. — Правда, пленных там меньше. В отличие от защитников Восточного, защитники Северного довольно быстро разбежались. К сожалению, вместе с курсантами. А вот с центрами «Зюд» и «Вест» всё плохо. На Южном думали, что будет хуже всего, там нас встретила совсем уж большая группировка врага, и маги там оказались наиболее сильные, но, к удивлению, оттуда нам удалось уйти почти без потерь. Увы, никого из подростков забрать не смогли.

— Сами ушли — уже хорошо в такой ситуации, — заметил Салтыков.

Глава КФБ кивнул, соглашаясь с министром обороны, и продолжил:

— А центру «Вест» подоспела помощь из Германии, и поляки туда же все свои силы бросили, так как Варшава рядом. Там у нас основные потери.

Кесарь хотел что-то сказать, но в этот момент открылась дверь, и на пороге появился князь Воронцов. Глава московских орков вошёл в кабинет, поздоровался и сел за стол.

— Рад видеть Вас живым, Игорь Константинович, — сказал Романов. — Благодарю Вас за то, что сделали так много в непростой ситуации.

— Что ни сделай, всегда кажется, что мог больше, — с сожалением произнёс Воронцов. — Но, увы, большего мы уже сделать не сможем. Теперь дело за дипломатами.

— Да, — согласился кесарь. — Теперь предстоят долгие переговоры по обмену пленными. И ещё надо попытаться вытащить оставшихся подростков, угрожая немцам, что расскажем всему миру об их аморальном и гнусном проекте.

— Немцы прислали ещё одну ноту, — сказал министр иностранных дел. — Снова возмущаются, угрожают и требуют вернуть им барона фон Лангермана.

— Фон Лангермана? — удивился Романов. — А он у нас?

— В том то и дело, что не у нас, — ответил Панин. — Но немцы требуют его вернуть. В противном случае обещают-таки объявить войну.

— Да, — задумчиво произнёс кесарь. — Не хотелось бы усугублять ситуацию и портить с ними отношения до такой степени.

— Конечно, не хотелось бы, — поддержал Романова Милютин. — Но с чего они решили, что фон Лангерман у нас?

Романов кивнул, соглашаясь, призадумался, а потом неожиданно спросил:

— Иван Иванович, а где Ваш протеже? Где наш выдающийся парнишка и два его эльфа?

— К сожалению, никто не знает, — ответил глава столичного КФБ.

— Один эльф, оказавшийся анимагом, дрался с нами, пока его не схватили немцы. Долго дрался. Сильно помог, — сказал Воронцов. — А второй вместе с мальчишкой довольно быстро исчез из виду.

— Не нравится мне это всё, — заметил кесарь.

— Мне тоже, Александр Петрович, — сказал Милютин. — Я несколько раз звонил Роману, но его телефон отключён.

— Ладно, рано или поздно объявится. А сейчас нам надо как-то с немцами договариваться.

— И найти того, кто передал им информацию о спецоперации, — добавил Воронцов.

— На это надо бросить все силы! — со злостью произнёс Романов. — Если найдём предателя, я лично ему голову оторву. И неважно кто это будет. Оторву сразу же без суда и следствия.

— Боюсь, Александр Петрович, что для этого Вам придётся ехать в Петербург, — заметил граф Салтыков.

*****

У источника я пробыл примерно полчаса, и вроде бы получил прилив сил, но при этом как только его покинул, захотел спать. До обеда оставалось ещё полтора часа, и я решил, что часик вздремнуть будет самое то. Магия, конечно, давала силы, но я не спал больше суток, и это были очень нервные сутки.

Час сна на удивление сильно помог, и в двадцать пять минут второго я полный сил входил в обеденный зал. Бабушка пришла практически сразу же после меня. Мы дождались, пока слуги подадут горячее и удалятся, после чего я спросил:

— Скажите, пожалуйста, почему Вы не хотите отправить фон Лангермана в Новгород?

— Для начала я скажу, что до сих пор не могу ещё принять того факта, что аристократ из ближайшего окружения императора Вильгельма Пятого, один из его, можно сказать, соратников, находится в моём имении в качестве пленника. Как ты, наверное, уже понял, это меня не очень радует.

— Конечно, понял, — сказал я. — Но это шанс спасти ребят.

— Это шанс сильно испортить отношения с Вильгельмом Пятым. Чтобы тебе было понятно, как он отреагирует, представь реакцию Романова на похищение немцами, к примеру, Милютина. Представил?

— Представил.

— А теперь умножь это на десять.

— Ничего хорошего, да. Но Россия сейчас и так на пороге войны с Империей.

— Я тебе не про Россию говорю, а про себя. Мне бы не хотелось портить отношения с Вилли. И я не собираюсь этого делать. Поэтому в Новгород фон Лангерман не поедет!

— Но это единственная возможность спасти ребят. Спецоперация провалилась из-за предательства.

— А вот об этом ты мне сейчас расскажешь.