Возмездие

Завершив эту работу по Азии около 8 часов утра, он заварил еще кофе и, выпив несколько чашек, принялся за Европу. Там в это время был полдень. Тяжелая шестичасовая работа по разговорам с европейскими абонентами завершилась только к 15 часам. Голова гудела, как медный колокол. Столберг понял, что если он не поспит несколько часов, он не выдержит телефонного марафона по американским владельцам и может сорвать весь план. Он не пошел в спальню, боясь расслабиться окончательно и не среагировать на подъем в нужный момент и поэтому расположился на диване в кабинете, заведя два будильника на девятнадцать часов.

Проспав три часа, он не услышал первого будильника, и только звон второго, поставленного им прямо на пол для лучшего резонанса звука, заставил его открыть глаза. Тупая боль в голове пронзила все тело. Усилием воли он заставил себя подняться и побрел в ванную. Через десять минут холодного душа, когда он уже покрылся гусиной кожей, боль в голове прошла. Сделав после душа хорошую разминку, он сделал себе яичницу с беконом и кофе. Наконец он почувствовал себя в форме и в девятнадцать часов тридцать минут сел за рабочий стол.

На восточном побережье Америки наступал вечер и он начал обзвон своих знакомых и друзей в восточных штатах США. Суть его звонков сводилась к следующему. Например, он звонил в Кливленд, президенту сталелитейной корпорации “Кливленд стал” или в Мемфис, штат Теннеси, Майклу Брюсу, владельцу “Теннеси фрут компани”, и так далее, и говорил:

— Майкл, здравствуй, как дела, как семья, сынишки? Я тут собираюсь в ваш штат на пару дней, дай, думаю, позвоню старому разбойнику, узнаю, как ты там. — Столберга обычно сразу узнавали по голосу, и он, не давая опомниться собеседнику, переходил к существу затеянного разговора. — Я помню, ты в прошлом году активно скупал акции “Дженерал электрик” (или “Майкрософт”, в зависимости от того, на скупке каких акций он был засечен его сотрудниками, или являлся владельцем таковых еще ранее) и много их у тебя? А дальше разговор шел в зависимости от ответа в двух ключах. Если абонент говорил, что у него мало акций этой компании, то Столберг облегченно вздыхал и говорил:

— Ну, слава богу. И быстро сворачивал разговор, переводя его на другую тему и прощаясь, обещал заскочить, когда будет в его штате. Естественно, предприниматель, получив такую даже намеком обрывочную информацию от такого надежного и солидного бизнесмена, каким был Столберг, моментально обзванивал своих близких друзей, предупреждая их о необходимости как можно быстрее избавиться от акций компании, о которой шла речь со Столбергом, естественно не раскрывая своего источника. Такие вещи в бизнесе свято и неукоснительно соблюдались.

Если же Столберг слышал от собеседника ответ, что акций такой компании у него было прилично, то он взволнованно и проникновенно, выражая явное беспокойство, говорил:

— Майкл (или, скажем, Том), у меня есть определенные обязательства и я не имею права тебе этого говорить, но ты был всегда надежным деловым партнером (хотя их фирмы напрямую могли никогда и не пересекаться), что я ценю превыше всего, поэтому я тебе дам хоть маленький намек, я в понедельник буду продавать свои акции “Дженерал электрик” (или “Кока-кола”, в зависимости от того, чем владел его собеседник) как только откроется биржа. После этих слов он быстро сворачивал разговор и, прощаясь, обрывал свой разговор, не давая собеседнику вставить ни слова.

К 21 часу Столберг закончил разговоры с восточными штатами Америки и перешел на связь с центральными, а затем и с западным побережьем США, Калифорнией, Невадой, Орегоном, Вашингтоном, Монтаной, Аризоной. Только в три часа 12 минут ночи по Вашингтонскому времени, Столберг закончил свой последний телефонный разговор.

Это прекрасно, что сегодня только воскресенье. Вечером на раутах, званных обедах, встречах и пикниках, информация о нестабильности акций “Майкрософта”, “Дженерал электрик”, “Кока-кола”, “Америкэн Стар электроникс”, которые в понедельник начнут сбрасывать, расползется по всей Америке, Европе, Азии. Нестабильность фондового рынка, вызванная нефтяным кризисом и падением индекса Доу-Джонса, взвинтит и так напряженные нервы владельцев этих акций, что они с трудом будут дожидаться понедельника, чтобы ловить малейшие колебания курса своих акций, и не прозевать момента отдачи команды своим брокерам срочно их продавать.

Гарантией безопасности Столберга было то, что он разговаривал в основном с солидными людьми, для этого и шел отбор их из общего числа крупных владельцев. Круг этих людей больше всего ценил доверительность в отношениях и конфиденциальность информации такого рода. Корпоративность, как и алчность, для такого круга людей была общеизвестна.