Возмездие

– Дело было так! Давид Шания, как обычно, притащил жратву для сучек. Я проверил пищу, и мы вошли в подвал. Давид начал раздачу. Первую камеру слева прошли, вторую справа, а когда открыли дверь третьей, то эта Васильева ни с того ни с сего бросилась на нас. Наверное, у нее поехала крыша и она решила сбежать. Я оттолкнул ее внутрь камеры. Падая на матрац, эта сука каким-то образом выхватила нож из-за пояса Давида и давай рубить себя по физиономии, рукам. Я на нее, вырвал нож, но она уже нанесла себе несколько ран. Рассекла левую щеку, сделала по паре надрезов на обеих руках выше кистей. Вены не перебила, спешила, но раны большие, открытые. Я связал ее, наложил повязки и… сюда. Девки шум подняли, визг. Давида вывел из подвала. Он сейчас внизу, во дворе ждет!

Абадзе откинулся на спинку кресла, ударив с силой кулаком по массивной крышке стола:

– Какого черта, Богдан, ты впустил повара в подвал с ножом? Или забыл строгий запрет на вход к бабам с каким-либо предметом, способным нанести им даже царапину? Для чего мы камеры обивали матами, делали мягкие полы? Чтобы девки не могли причинить себе увечье. А что сделал ты? Ты? Отвечающий за безопасность рабынь? Ты лично впустил в подвал вооруженного повара. Почему, скотина?

Богданов опустил голову:

– Виноват, шеф. Не обыскал Давида. Только сегодня и не обыскал. Почему? Не знаю! Наверное, потому, что раньше он никогда не приходил с ножом. Да что там с ножом? При нем никогда даже пластиковой вилки не было. Только ложки, которыми повредить ничего нельзя. Да и обижался Шания. Говорил, я вас всех кормлю, а ты меня, как зэка, каждый раз обыскиваешь.

– А на какой хрен существует инструкция, согласно которой ты обязан досматривать всех лиц, входящих к заложницам? Для чего я писал ее? Расслабился? А знаешь, сколько стоит твоя расслабуха? Миллионы долларов, придурок. Ты в состоянии заплатить их?

Богданов тихо проговорил:

– Нет, шеф! Таких денег мне никогда не поднять!

– И что прикажешь делать с тобой? По инструкции я должен казнить тебя. Публично казнить, перед всеми бойцами нашей группы. Отрубить к чертовой матери твою бестолковую башку! Мне приказать готовить плаху?

Тело Богданова покрыли крупные капли холодного пота. Он опустился на колени:

– Шеф! Руслан! Ты не первый год знаешь меня. Прошу, не убивай! Да, я допустил грубейшее нарушение, но я отработаю, Руслан. Клянусь, отработаю. Лично привезу на базу не одну, а двух девок, что будут не хуже проклятой Васильевой. Или сделаю все, что ты скажешь! Все сделаю, Руслан! Только не убивай!

Абадзе наклонился к столу, достал из пачки «Мальборо» сигарету, закурил:

– Не убивай? На колени встал? Поднимись, не позорься! Отработает он! А что я брату скажу, самому Тимуру? Ведь я не могу не доложить ему о случившемся. А Тимур, как тебе известно, человек крутой, на расправу скорый!

Богдан, поднявшись, сказал:

– Он твой брат, Руслан, и если ты попросишь или как-то по-иному представишь дело, Тимур простит.

– По-иному? Как по-иному? Сам подумай, как можно объяснить наличие ножа в подвале без твоего ведома? Тем, что повар специально нес его бабам? Но даже в этом случае ты обязан был найти этот чертов нож. А если не нашел, то казнить следует вас обоих.

– Тогда остается лишь просьба! Если ты вступишься за меня, Тимур не станет требовать моей казни.

– Да? Плохо ты знаешь моего брата! Ладно, я постараюсь отмазать тебя, но… ничего не гарантирую. Как скажет Тимур, так и будет! А сейчас идем, поговорим с Шания и спустимся в подвал. Телка, покалечившая себя, испортившая шкуру, нам не нужна. А чтобы остальным было неповадно, я убью ее! И подыхать она будет в муках! Идем!

Абадзе с Богдановым спустились во двор, где, понурив голову, стоял повар Давид Шания. Главарь банды подошел к нему, спросил:

– Зачем ты нес в подвал нож?

– Шеф! Это вышло случайно! Сегодня немного припоздал с приготовлением завтрака и салат делал в спешке, ну и, нарезав овощи, машинально засунул нож за пояс.

Абадзе повернулся к Богданову:

– И ты не заметил ножа?

– Нет, шеф.

Подал голос Шания:

– Позволь, шеф, я все объясню! Богдан не мог видеть клинка, так как я всегда вставляю его за пояс сбоку. А бок прикрывает поварская куртка.

– Надсмотрщик не заметил, а девчонка не только увидела, но и успела выхватить нож.

– Так она набросилась на нас, как тигрица, только Богдан открыл дверь. Я не ожидал от девки такой прыти, и у меня в руках был поднос. Она налетела на него, я оказался у косяка, полы куртки, видимо, распахнулись, и, когда Богдан толкнул девку обратно в камеру, она и выхватила нож. И тут же начала бить им себя. Хорошо, Богдан быстро сориентировался. Он набросился на сучку, отнял нож и, разорвав белье наложницы, перевязал раны, потом связал ее и уложил на матрац. Богдан не виноват, шеф. В произошедшем – моя вина, и я готов понести любое наказание!

Абадзе переспросил:

– Любое? Может, ты надеешься отделаться поркой? Нет, Давид, за то, что произошло в подвале, предусмотрено иное наказание – смерть. Ты готов искупить свою вину собственной жизнью?

Повар выпрямился: