Возмездие

Он поднялся и, слегка согнувшись, зашагал в сторону яркого пламени костра, от которого то и дело доносился хохот, почти не таясь. Горшок вновь болтался, закрепленный на мокрых ремнях у него за спиной. Остальные, рассредоточившись позади Федора, неслышно, словно тени, двинулись следом, сжимая в руках клинки. То, что у костра собрались тяжеловооруженные пехотинцы в панцирях, с мечами и копьями, Чайку особенно не волновало. На его стороне был диверсионный опыт.

Когда он неожиданно появился из темноты в трех метрах от огня, словно призрак, его, наконец, заметили.

— Эй, — крикнул ему один из пехотинцев, привстав и подняв копье, на которое опирался, — ты кто такой?

Смех мгновенно смолк.

— Чего ты шляешься здесь по ночам? — спросил второй, разглядывая его странный наряд, — если ты с корабля, то покажи разрешение. Комендант не позволяет здесь бродить без него.

— Вот мое разрешение, — Федор мгновенно вскинул обе руки и два его собеседника захлебнулись кровью, когда клинки вошли каждому в горло, и добавил с издевкой, — вас приветствует армия Ганнибала!

Еще двое солдат сената умерли такой же смертью, когда из темноты прилетело три острых лезвия, точно угодив в цель. Последний, правда, успел увернуться и получил клинок лишь в незащищенную руку, что вывело его из строя. Но остальные схватились за оружие.

За те несколько секунд, пока ошеломленные пехотинцы приходили в себя, разглядывая мертвецов, не все из которых еще успели даже рухнуть на камни, Федор сдернул со спины свой горшок и кинул его в костер.

— Что-то темновато тут у вас, — пояснил он, уворачиваясь от удара мечом в голову, — надо подсветить.

Подхватив копье убитого им же пехотинца, Федор точным ударом всадил его в живот своему обидчику. А потом выдернул обратно и отбил удар нового нападавшего.

— Не ждали нас? — продолжал издеваться Федор, которого схватка с врагом только раззадорила и разогрела, — а зря. Я люблю ходить в гости по ночам.

Пехотинцы сената не разделяли его веселого настроения и попытались тут же изрубить в куски, но не на того напали. Федора было голыми руками не взять, да и не голыми трудновато. Оценив по достоинству противника, его атаковало сразу двое солдат из оставшихся в живых после первой серии кинжальных бросков «спецназа». С другими солдатами схватились трое его бойцов, но сила все еще была на стороне пехотинцев сената, — четверо против семерых. Летис выполнял приказ, его пока было не видно и не слышно.

Вращая лишь одним копьем, Федор вертелся вокруг костра, словно заправский мастер Шао-Линя отбивая удары мечей. Клинки вражеских пехотинцев свистели в опасной близости от его тела и головы, но никак не могли достать, он был словно заговоренный. Уклоняясь от ударов врага и нанося свои, пока лишь царапавшие щиты и доспехи, Чайка с тревогой поглядывал на костер, ожидая гигантской вспышки. Огонь уже начал расплавлять печать, закупорившую узкое горлышко.

«Только бы не рвануло раньше времени, — думал он, уклоняясь от очередного выпада и ускользая на пару шагов в темноту, чтобы быть подальше от эпицентра, — амбар близко, должно достать. Жаль, конечно, что не удастся запалить корабли. Эх, мне бы чуть больше времени, я бы нашел место, куда применить этот чудесный горшочек».

Наконец, он выбрал момент, сделал выпад и всадил копье в живот пехотинцу, пробив юбку из кожаных ремней. Тот вскрикнул, отбросив фалькату и щит, и ухватился за торчавшее из его плоти копье двумя руками. Чайка попытался выдернуть его назад, но не смог. Тогда он выпустил застрявшее копье из рук и подхватил с земли фалькату. Он сделал это так быстро, что успел отбить удар второго пехотинца, который в ярости от смерти товарища обрушил на него всю свою мощь. Отступая, Федор подался в сторону, споткнулся о только что потерянное копье, и растянулся на камнях мостовой.

Перекатившись на спину, он уже приготовился отбивать удар лежа, но в этот момент все пространство рядом с ним озарилось от гигантской вспышки. Печать на горшке расплавилась, и пламя вырвалось из него наружу. На месте костра возник огненный шар, и сразу несколько огненных рукавов простерлось от него в разные стороны. Один из них пронесся прямо над Федором, лишь обдав его жаром и опалив бороду. Пехотинцу сената, который стоял над ним с занесенным мечом, повезло меньше. Он вспыхнул словно бенгальский огонь и, выронив меч, бросился в сторону воды.