Возмездие

Он приблизился к борту, обойдя баллисту, и схватился за ограждение, пытаясь взглядом проникнуть сквозь строй поджидавших его впереди кораблей. Триеры греков уже спустили паруса и убрали мачты, изготовившись к атаке, отчего стали почти неотличимы от морской глади. Момент истины приближался. Но Ларина это ничуть не пугало, даже наоборот. Узрев, что творится с окружающим миром, где назревал шторм, он испытал настоящий восторг. Леха любил стихию, быть может, оттого, что сам был ей подстать. Несмотря на мощный ветер, он рискнул и приказал не снимать парусов. Его флот, ударной группой которого были сейчас квинкеремы, несся вперед навстречу судьбе, разрезая волны с такой скоростью, что корабли скифов едва ли не черпали массивными носами воду.

Адмирал, так увлекся созерцанием этого полета в быстро сгущавшихся сумерках, что даже позабыл ненадолго о том, куда они так летят. И вспомнил о греках лишь тогда, когда сквозь вой ветра до него донесся какой-то треск. Удивленный адмирал успел заметить, что «Узунлар» со всего маху наскочил на греческую триеру, оказавшуюся на его пути, разнес в щепки ее изящную корму своим окованным медными пластинами тараном, и полетел дальше, оставив греков наедине со своим любимым Посейдоном.

— Прощайте! — издевался Ларин, посмотрев туда, где только что была триера, — хреновые из вас моряки, оказывается.

Тем временем «Узунлар» проскрежетал вдоль борта еще одной триеры, переломав ей все весла, и тут же, не преодолев еще, казалось, и сотни метров, с грохотом врезался в следующую.

— Да сколько же вас тут! — выругался Леха, вдруг заметив, что «Узунлар» резко потерял ход.

На этот раз удар пришелся в носовую часть. Триера получила пробоину и вроде бы стала тонуть, но вскоре выяснилось, что она крепко застряла на таране скифского судна, пытавшегося на всех парусах прорваться сквозь греческое заграждение.

— Черт побери, — матерился по-русски адмирал, глядя в мокрую мглу прямо по курсу, — Темир, надо от нее избавиться, иначе мы дотащим эту триеру до Малой Скифии, если раньше не пойдем на дно вместе с ней.

— Убрать паруса! — нехотя приказал капитан, понимая, что теперь, потеряв ход, они могут стать добычей ближайших триер, словно стая акул притаившихся в сумерках. Но другого выхода не было. Продвигаться вперед с висевшим на таране кораблем тоже было невозможно.

В этот момент что-то звонко щелкнуло Ларина по медному шлему, отскочив в строну. Затем рядом вскрикнул морской пехотинец, — получив стрелу в шею, он рухнул на мокрые доски палубы. А вслед за этим адмирал увидел, как из мокрого мрака, словно черти из преисподней, на палубу его корабля ловко карабкаются греки с поверженной триеры. Несколько человек со щитами и мечами уже перебралось на палубу «Узунлара».

— Мне такие гости не нужны! — пробормотал Леха, чудом уклонившись от очередной стрелы, и рявкнул на стоявшего неподалеку командира морпехов, — Сбросить эту падаль в море! Очистить палубу от греков!

Тот отдал несколько приказаний и бойцы в кольчугах, размахивая мечами и топорами, бросились в драку с греческими гоплитами. Греки, которым было уже нечего терять, решили попытать счастья в абордажном бою и захватить скифский корабль. Но адмирала «степняков» такой поворот событий не устраивал.

К этому моменту греков на носу квинкеремы набралось уже человек двадцать. Скифы окатили их градом стрел, проредив немного, а с остальными схватились на мечах. Гоплиты свое дело знали, и драка завязалась жаркая, несмотря на численное превосходство скифов.

Между тем, выполняя приказ капитана, матросы убрали паруса, а гребцы дали задний ход. «Узунлар» медленно стал двигаться против ветра, со скрежетом избавляясь от мешавшего груза. Увидев и услышав это, греки заметались по палубе скифского корабля еще сильнее. Кроме того, остававшиеся до сих пор на полупритопленной триере бойцы, видя неминуемую смерть своего корабля, из последних сил, цепляясь за все, до чего могли дотянуться, принялись карабкаться вверх и вскоре на палубе «Узунлара» появилось еще дюжина гоплитов.

— Смотри по сторонам! — приказал Ларин капитану, нервно хватаясь за рукоять висевшего на поясе меча и бешено вращая глазами, словно пытался пронзить взглядом окружающую тьму, — того и гляди, еще кто подкрадется. Тут же этих греков не меряно.

К счастью, его опасения оказались напрасными. Во всяком случае, пока. Бой шел уже давно, но за это время никто больше не протаранил «Узунлар», отягощенный грузом и по сути обездвиженный, хотя корабль и представлял собой легкую мишень.