Возмездие

Он не помнил, как отошел от них, не помнил, что он делал до вечера. Просто бродил по аллеям парка, в котором расположились институтские корпуса. Он выкурил пачку сигарет и выпил «маленькую» водки. И ничуть не опьянел. И решил пойти на вечернее «посвящение в студенты». Потому что, если не пойти, можно вообще больше здесь не появляться. Нужно сделать вид, что все это — глупая болтовня, чушь, на которую не стоит реагировать.

...Но едва он вошел в зал, где уже было тесно от огромного количества подвыпившей молодежи, за ним пополз шепоток, который становился все громче:

—        Смотрите, это гомик!

—        Кто? Где?

—        Вот тот? Блондинчик?

—        Откуда он? С какого факультета?

—        Ого, там есть педики? Как интересно!

—        Он там один такой. Голубой-голубой.

—        Девчонки, это Оленин, он гей!

—        Парни, держитесь подальше от Оленина! А то начнет приставать!

—        «Голубым» везде у нас дорога!..

Он шел, как сквозь строй, постоянно видя в поле зрения ухмыляющуюся физиономию Семенова, слыша его голос:

—        Говорю же — педик! Кто ж поступает с первой олимпиады? Это его любовник пристроил! Учитель наш. Заслуженный педераст республики.

—        Откуда ты знаешь?

—        Да все знали, вся школа. Связываться боялись. А теперь его «папик» отъехал в другую жизнь. И бросил своего мальчика.

—        Бедный мальчик! Такой хорошенький, «голубенький».

Неожиданно Митя наткнулся на Надю, едва не упал на нее, ухватив девушку за плечо.

—        Не смей меня трогать! — завизжала красавица и шарахнулась в сторону.

Митя развернулся и направился к выходу.

...Он вернулся домой поздно. Включил бра, едва освещающее прихожую тусклым светом.

—        Митенька, это ты, сынок? — Марина вышла в прихожую в ночной сорочке, без очков. — А я уже легла. Устал? Как ваш праздник?

—        Ма, разогрей мне ужин, пожалуйста!

—        Конечно. Я сейчас. — Марина вернулась в комнату, накинула халат, прошла на кухню.

—        Ты где, Митька? — нацепив наконец очки, спросила она.

Как только Марина исчезла на кухне, Митя вышел на балкон, легко перекинул ноги через перила и шагнул вниз.

Последнее, что он услышал, был пронзительный, разрывающий ночную тишину крик матери. Потом густая чернильная мгла поглотила его.

Глава тридцать шестая. ПРИВАТНОЕ ДЕЛО

Турецкий появился в своем кабинете утром двадцать девятого декабря и сразу же вызвал криминалиста Альберта Александровича Зуева.

Долговязый Зуев возник на пороге, едва Александр успел заварить кофе.

—        Привет, садись, — кивнул он члену своей оперативно-следственной группы. — Кофе будешь.

—        Буду!

—        А с коньяком?

—        Вопрос?!

Зуев сел, внимательно поглядывая на Турецкого. Приглашение выпить кофе, да еще и с коньяком, да еще и в рабочее время обычно распространялось лишь на ближайшего друга Грязнова. Что бы сие значило?

Турецкий разлил кофе по чашечкам, достал фляжку.

—        В кофе или так?

—        Или так, — выбрал Зуев. — Как съездили, Александр Борисович?

—        Нормально. Поезда ходят исправно. Побывал в Великом Новгороде. Прямо экскурсия за казенный счет. Хорошая у нас работа! Ездим, любуемся красотами, а нам за это деньги платят!

—        У вас ко мне какое-то приватное дело? — чувствуя, что Турецкий никак не подберется к главному, спросил Зуев.

—        Как хорошо иметь чутких и прозорливых коллег! Да, Алик, у меня к тебе дело. И именно приватное.

Александр извлек из ящика стола полиэтиленовый пакет, оттуда — маленький пластиковый пакетик, заклеивающийся наверху чем-то вроде липкой «змейки».

—        Это что там у вас? Драгоценности? — попытался разглядеть Зуев.

—        Не знаю, возможно. Вот, возьми.

В пакетике лежал довольно длинный черный волос.

—        И вот еще.

Александр протянул закрытую в целлофан шариковую ручку.

—        Этот волос и отпечатки пальцев с авторучки нужно сравнить с теми, что были получены в квартире Новгородского.

—        Понятно, — Зуев придвинул к себе «вещдоки».

—        Ничего тебе не понятно. Как быстро ты сможешь провести экспертизу на ДНК?

—        Два-три дня.

—        А ты можешь сделать все один?

—        Смогу, конечно. Отпечатки — это вообще ерунда. Если «пальчики» на авторучке хорошо «сидят».

—        Хорошо сидят. Я постарался, не сомневайся!

—        А со структурой ДНК по волосу — посложнее. Но тоже можно одному управиться. Методикой я владею.

—        Сделай это так, чтобы никто ничего не знал, ладно? До Нового года ты уже не успеешь, так?

—        Учитывая, что он наступает послезавтра...

—        Значит, сразу же после. Выйди в выходные дни. Там ведь четыре выходных подряд, так?

—        Так, — вздохнул Зуев.

—        Ладно, Алик, не вздыхай! Дело серьезное. От результатов экспертизы зависит очень многое. И я еще раз повторяю просьбу: чтобы никто ничего не знал!

—        Ага! А сами все Грязнову расскажете. А он — своим. А те — нашим. И пойдет: Зуев делает подпольные исследования.

—        Грязнову я ничего не расскажу. И никому другому тоже. Понятно? — Турецкий так глянул на Зуева, что тот тут же ответил: