Возмездие

—        Так не светило ему там ничего. Очень длинный список тех, кто занял очередь раньше. Он-то приезжий, питерский. А их у нас вообще не очень любят, сами знаете.

—        Но ваш Золотарев сделал на него ставку.

—        Это не Золотарев ставку сделал, а те, кто сделал ставку на Золотарева. Они же и Новгородского приглядели.

—        Кто — они?

—        Ой, ну что вы, не знаете? За каждой партией кто-то стоит. Или власть, или капитал. Предстоящие выборы — это вообще «выборы бизнеса».

—        И за вашей стоит капитал?

—        За нами — нет. Нас, если можно так выразиться, патронируют. Но вообще на эти выборы крупные бизнесмены валом повалили.

—        Зачем им это надо? Можно же купить депутата. Он будет лоббировать интересы бизнеса, который его купил.

—        Правильно. Так раньше и было. Но наши народные избранники своей продажностью изумляют даже циничных олигархов. Да вот, недавний пример: депутаты пригласили к себе председателя Счетной палаты и осведомились, что думает означенная палата по поводу вопиющих нарушений законодательства в одном затянувшемся корпоративном споре. Там шла речь о контроле над заводом, который оспаривали две крупные компании. В ответ депутаты услышали, что в Счетную палату за подписями депутатов поступили две бумаги противоположного содержания: одна в интересах одной компании, другая — в интересах другой. Но вот подписи под документами частично совпадали! Понятно?

—        М-да-а, — покачал головой Левин. — А вы, Машенька, здорово разбираетесь во всей этой кухне! С вами ужасно интересно беседовать!

От удовольствия Маша раскраснелась.

—        Так я из крайне политизированной семьи! У нас дома только о политике и говорят. Так вот, о выборах: в нынешних выборах крупные бизнесмены либо участвуют сами, либо делегируют своих приближенных. Топ-менеджеров, например. Чье благосостояние напрямую зависит от процветания собственной компании. Чтобы будущий депутат всегда помнил, откуда у него ноги растут!

—        Что вы говорите! — изумился Левин. — Могу я позволить себе тост?

—        Ну конечно, — чуть смутилась Маша.

—        Позвольте мне поднять бокал за умных женщин! Потому что именно ум делает человека обаятельным, притягивает к нему внимание. А когда недюжинный ум обнаруживает и без того обаятельная женщина, это сражает наповал! Я хотел бы выпить за вас, Маша!

—        Вы мне грубо льстите, — улыбнулась Афанасьева. — Но если честно, мне приятно.

И они выпили. Маша задумчиво поглощала маслины.

—        А Новгородский?.. — вернул ее к интересующему его вопросу Левин.

Глава седьмая НЕЗАБВЕННЫЙ

Новгородского хоронили на одном из «закрытых» кладбищ. Небольшое, округлой формы, окаймленное высокими елями, с чистым желтым песком под ногами. С ухоженными, на европейский манер могилами без обычных для российских погостов оградок. С дорогими, но не громоздкими памятниками. Все здесь было отмечено печатью больших денег и вкуса. То тут, то там виднелись огороженные бетонной опалубкой участки.

—        Да, порядочные люди еще при жизни себе места на кладбище покупают, — произнесла холеная дама в норковой шубе, указывая на пустующие прямоугольники. — Это правильно. Чтобы не лежать потом со всякой шелупонью... Здесь много думцев похоронено...

Оперуполномоченный Фонарев скосил глаза на даму. Скажите пожалуйста! И после смерти хочется исключительности! То есть по прошествии ряда лет вся Дума такого-то созыва плавно переместится сюда... Будем знать. Вдруг когда-нибудь классовая ненависть одолеет. Ладно, мы не вандалы, могилы крушить не будем. А вообще в этой идее что-то есть. Вот если и наших всех рядышком хоронить, на каком-нибудь одном кладбище, как хорошо живым-то было бы! Собрались, поехали вместе, постояли у каждой могилы, каждого помянули... Вот, скажем, лежу я и слышу, как все мои товарищи говорят обо мне слова хорошие. При жизни-то хрен чего доброго про себя услышишь... Тьфу, черт, экая ерунда на кладбище в голову лезет.

Занятый своими мыслями, Фонарев прослушал траурную речь, произнесенную господином Золотаревым — импозантным мужчиной с седой гривой волос.

—        Спи спокойно, дорогой коллега! Мы тебя никогда не забудем! — выдал напоследок совсем уж расхожее клише партайгеноссе Золотарев.

«Спи, незабвенный наш!» — мысленно присоединился к нему ироничный Фонарев.

Массивный дубовый гроб опустили в землю. Худощавая женщина в черной шляпке с вуалью бросила в могилу горсть земли и чуть отошла в сторону, давая возможность и другим проделать то же самое. Люди потянулись к могиле, совершая этот траурный обряд. Кто-то уже направился к поминальным столам.

Фонарев, вслед за холеной дамой в норковой шубе, тоже переместился поближе к пластиковым дачным столикам, накрытым бумажными скатертями. На столиках стояли откупоренные бутылки водки, минералки, пакеты с соками. На пластиковых подносиках выстроились пирамиды бутербродов. Вокруг — с десяток пластиковых же стульев.

—        Ужас, ужас, какое несчастье! Георгий был еще так молод! — шептала норковая дама.