Возмездие

    — Для строительства новых подземных заводов и полигонов вы можете брать из концентрационных лагерей столько рабочей силы, сколько вам нужно. Дело должно быть поставлено так, чтобы никто не подозревал о том, что там происходит. Все подступы к вашим объектам для агентуры противника необходимо намертво перекрыть. Есть данные, что русские делают отчаянные попытки проникнуть в тайну «оружия возмездия». Этого нельзя допустить, Вольф.

    Запищал зуммер селектора.

    — Слушаю, — отозвался Гиммлер.

    — Шесть эскадрилий бомбардировщиков типа «Ланкастер» — над Ла-Маншем. Курс — юго-восток.

    Гиммлер молча кивнул и поднялся. Погасив настольную лампу, он подошел к окну, поднял штору. За толстыми стенами взвыли сирены воздушной тревоги.

    — После войны… — проговорил глуховато Гиммлер, — она ведь когда-нибудь кончится… миру будет диктовать свою волю тот, кто будет владеть новым оружием. Мы опередили англосаксов по меньшей мере на десять лет. Правда, я боюсь, чтобы нас не опередили русские. Мы затратили миллионы, заставили работать тысячи лучших ученых, конструкторов, инженеров, сотни тысяч рабочих, создали заводы, лаборатории, испытательные полигоны… Как ты думаешь, сколько бы заплатили англичане или американцы за весь наш опыт, за специалистов, расчеты, чертежи и лаборатории, а?

    Вольф благоразумно молчит.

    — Этому цены нет, Вольф, — сам отвечает на свой вопрос Гиммлер. — Нет цены…

    На улицах оккупированного Кракова малолюдно и тихо. Изредка проедет военная машина, протопает по мостовой фашистский патруль, и снова тихо. Над воротами старого королевского замка «Вавель» свисает полотнище гитлеровского флага.

    Тишину неожиданно разрывает треск мотоциклов.

    В сопровождении мотоциклетного эскорта по улицам стремительно мчится «Хорьх». Часовые у ворот крепости вскидывают винтовки на караул.

    «Хорьх» тормозит. Выскочивший оберштурмфюрер распахивает заднюю дверцу.

    …На черном полированном столе рядом со старинным чернильным прибором из зеленой яшмы — несколько телефонных аппаратов. Золоченое кресло с высокой спинкой пустует. Тяжелый стальной сейф диссонансом врывается в изящную стилистику дворцовой мебели…

    Генерал-полковник фон Хорн стоит у окна. Проследив, как покинувший машину Вольф входит в подъезд, фон Хорн задергивает штору и подходит к столу. В кабинет входит адъютант генерала подполковник Крюгер.

    — Группенфюрер Вольф, ваше превосходительство.

    — Пригласите… — кивает фон Хорн.

    Но Вольф уже в кабинете.

    — Хайль Гитлер! — вскидывает он руку.

    — Хайль, — как-то вяло отзывается фон Хорн. — Проходите и садитесь, Вольф. Крюгер, принесите нам что-нибудь…

    — Слушаюсь. — Крюгер плотно прикрывает за собой двери.

    Вольф ждет, когда генерал-полковник займет свое место, и только тогда опускается в кресло.

    — Рад снова видеть вас, господин генерал-полковник. Вы неплохо выглядите, честное слово…

    — Благодарю, — отвечает сухо фон Хорн. — Чем обязан?..

    — Я часто вспоминаю, как мы работали вместе… Совсем недавно… в Белоруссии…

    — Да-да… Борьба с советскими партизанами — неблагодарное дело, не так ли? Одни неприятности… И всего за несколько месяцев службы в Берлине вас повысили в звании. Что ж, поздравляю…

    Вольф ничего не ответил.

    Тихо вошел Крюгер с подносом, на котором стояла бутылка французского коньяка, две рюмки, кофейник и изящные чашечки. Опустив поднос на край стола, он немного подождал, но фон Хорн и Вольф молчали, и подполковник так же тихо вышел из кабинета.

    — Я прибыл в Краков, — сказал Вольф, — в связи с чрезвычайными обстоятельствами, господин генерал-полковник. Вам, несомненно, уже доложили о вчерашнем бое в тылу наших войск южнее Сталевой Воли…

    — И из-за этой стычки с партизанами так переполошились в Берлине?

    — У нас имеются данные, что кроме польских партизан в бою принимала участие воинская часть или целое соединение регулярных войск Красной Армии.

    — А вашим людям не померещилось, группенфюрер?

    — К сожалению, нет. После боя начальник особой зоны «Величка» штурмбанфюрер Занге узнал найденного в реке раненого, это человек из отряда полковника Млынского.

    — Млынского?.. Угу… Если мне не изменяет память. Это тот русский полковник, который нам портил кровь в Белоруссии?

    — Я приехал не для того, чтобы сводить старые счеты… Дело гораздо серьезнее. Под угрозой находятся секретные объекты имперского значения! — Вольф достает из портфеля, который принес с собой, бумаги и кладет на стол. — Здесь приказ о необходимости вашего полного содействия…

    Генерал-полковник бегло просматривает бумаги.

    — Подразделение авиаразведки… Полицейские части… Это я могу вам выделить хоть сегодня, — говорит фон Хорн. — Но бомбардировочную авиацию… танковый батальон и пехотный полк… Прикажете снять их с фронта, который и без того прогибается под непрерывным давлением русских?

    — Я не намерен обсуждать приказы верховного командования, господин генерал-полковник. — Вольф поднялся.

    Взглянув на надменно стоящего над ним Вольфа, фон Хорн снимает колпачок с автоматической ручки и подписывает бумаги.