Возмездие

Она поняла, что реагирует чересчур сдержанно.

– Понимаете, слишком уж им хотелось обсу­дить мою личную жизнь. Поэтому я и взорвалась, за что и прошу меня извинить. Больше такое не повторится.

– Да уж, постарайтесь. И еще: свяжитесь с мисс Ферст. Я хочу, чтобы вы дали ей еще одно интервью, на сей раз – в спокойном состоянии.

Тут уж Ева не смогла скрыть раздражения:

– Я бы хотела в ближайшее время сократить контакты с прессой до минимума, майор. Пола­гаю…

– Это не просьба, лейтенант. Это приказ. Вы допустили промах, вам его и исправлять.

Ева стиснула зубы и кивнула.

После разговора с Уитни она целый час проси­дела за бумагами, пытаясь успокоиться. Однако злость не проходила. Чтобы выпустить пар, Ева позвонила ремонтникам и отругала их за то, что не исправили неполадки в ее машине. После чего нашла в себе силы послать Надин сообщение, в котором известила ее о намерении дать еще одно интервью.

Все это время она мечтала только об одном – чтобы он наконец позвонил. Чем быстрее он сде­лает ход, тем уязвимее будет.

«Кто он? – думала Ева. – Социопат, садист, эгоист. Но при этом есть в нем что-то убогое, жалкое». Религиозные фанатики всегда остава­лись для нее загадкой. «Верьте в это и только в это», – говорят людям, и они верят, считая, что иначе их ждет одна дорога – в ад…

Религия была Еве чужда. У каждого верования есть последователи, которые не сомневаются, что избранный ими путь – единственный. И, чтобы доказать свою правоту, они из века в век ведут войны и проливают кровь.

Ева машинально взяла в руки одну из трех сто­явших на столе статуэток. Она воспитывалась в государственных заведениях, где закон запрещает вести религиозную пропаганду. Религиозные груп­пировки всегда выступали против этого, но Ева считала, что ей такое воспитание пошло на поль­зу. Она составила свое собственное мнение, сама определила свое отношение к миру, сама решала, что правильно, а что – нет.

Предназначение религии – направлять и уте­шать, так? Она взглянула на стопку дисков, которые просмотрела, пытаясь ознакомиться с като­личеством поподробнее. Суть его так и осталась для нее тайной за семью печатями, а обряды… что ж, обряды, конечно, зрелищны и очень кра­сивы. Как и Дева Мария…

Ева снова стала рассматривать мраморную фи­гурку. Как ее Рорк назвал? ПДМ. Очень мило зву­чит, по-дружески. Так обращаются к тому, кому можно поверить все свои невзгоды.

«Сам справиться не могу – попрошу помощи у ПДМ…»

Однако это действительно была святая жен­щина. Воплощение всего лучшего. Непорочная Дева, родившая сына божьего, на ее глазах умер­шего во искупление грехов людских. И теперь ка­кой-то безумец решил сделать ее изображение не­мым свидетелем своих зверств!

Доктор Мира считает, что все дело в его мате­ри – или в какой-то другой женщине, которой он восхищался и которой доверял. Ева свою мать не помнила. Даже во снах ее не видела. Не помнила ни голоса, напевавшего колыбельную, ни руки, ласкавшей или шлепавшей за провинности… Ни­чего. Какая-то женщина вынашивала ее девять месяцев, родила ее. А потом что? Убежала? Умер­ла? Во всяком случае, оставила ее.

«Это к делу не относится, – напомнила себе Ева. – Надо думать не о своем детстве, а о том, где и как рос человек, которого я сейчас разыскиваю. Надо думать о том, что сделало его таким, каков он есть».

Она осторожно поставила статуэтку на стол, внимательно посмотрела на доброе печальное лицо.

– Это еще один его грех, – пробормотала Ева. – То, что он избрал себе такую зрительницу. Я должна его остановить! Может, она мне помо­жет?

Поймав себя на этой фразе, Ева смущенно за­смеялась. Да, католики умны. И опомниться не успеешь, как начнешь разговаривать со статуэт­кой. Однако таким образом его не поймаешь. Ра­ботать надо. Но сначала – домой. Нужно поужи­нать как следует, выспаться – и снова в бой.

Машины Миддла не было, и поскольку за стек­лом она не обнаружила никакой записки, Ева ре­шила, что царапины он разглядеть не успел.

Она открыла дверцу, собралась сесть и тут ус­лышала за своей спиной шаги. Молниеносно вы­хватив оружие, она обернулась. Шаги замерли, человек послушно поднял руки вверх.

– Хоть с правами ознакомьте!

Ева узнала детектива из своего же отдела и опустила пистолет.

– Прости, Бакстер.

– Чего ты так дергаешься, Даллас?

– Нечего по гаражу расхаживать.

– Да я просто иду к своей машине. – Он кив­нул на автомобиль, стоявший в двух шагах. – У меня свидание с очень темпераментной сеньо­рой.

– Удачи, Бакстер, – буркнула она и села за руль.

Мотор завелся с третьей попытки. Ева решила, что утром отправится в мастерскую и убьет перво­го же попавшегося под руку механика.

Проехав два квартала, Ева оказалась в пробке. Посидела несколько минут спокойно, поглазела на рекламу, потом попыталась продвинуться хоть на пару метров вперед, не обращая внимания на ругань других водителей, оказавшихся в точно таком же положении. Ничего не получилось.