Возмездие

Я открыл глаза утром. Елены со мной не было. Свозь сон я подумал, что должно быть еще поздно и тотчас же снова погрузился в забытье. Неясные сновидения принесли мне смутные воспоминания неописуемых ласк, пережитых накануне. Тревожным и сладостным волнением взмыло отдохнувшую кровь, и в тот же миг я услышал стук женских каблучков в коридоре и шелест платья, приближающийся к моей двери. Сон мгновенно покинул меня. Я почувствовал, что пробуждаюсь отдохнувшим, полным бодрости и сил. Я приподнялся на локте и вытянул голову в направлении двери, в которой должна была появиться Елена. Шаги простучали мимо, шелест раздался в конце коридора. Это становилось страшным, отсутствие Елены продолжалось долго. Я встал и еще, не сознавая в чем дело, начал быстро одеваться. Елены не было. Чемодан, в котором был приказ, торчал из-под неплотно прикрытой двери платяного шкафа. Я твердо помнил, что вчера запирал шкаф на ключ, убедиться в обратном было делом нескольких минут. В эти минуты я почувствовал страшное подозрение, которое, как молния, пронзило мой мозг еще раньше, чем я открыл двери шкафа. В моей памяти мгновенно пронеслась слабо освещенная фигура Елены, склонившаяся в темном купе над моими вещами. Ее ипуганный голос:" Не смейте входить!" И отказ пустить меня в номер, когда я вернулся из парикмахерской. Чувство смертельного холода коснулось моих волос. Я резко распахнул двери шкафа и увидел: чемодан открыт, приказ исчез...

Сомнений не было. Эта женщина одурачила меня, как мальчишку. Мне показалось, что сразу вдруг обрушился весь мир. 28 лет достойной осмысленной жизни, семья, карьера, честь - все полетело в преисподнюю. Я чувствовал смерть у себя за плечами. Ничего не может быть ужасней, чем ужас перед ответственностью, страх заслуженного позора, невыносимый стыд за преступную небрежность. Меня мучила мысль, что для этой женщины я был не более, чем случайное происшествие, которое ей пришлось пережить, чтобы достигнуть цели. Совершенно не связанная со мной лично, она играла, как играет котенок с мышью. Меня переполняла злоба. Еще более невыносимо было сознавать, что никогда больше глубоким, влажным, шелковистым, ресницам, дышащим медленно и ровно, то расширяясь, то вновь сужаясь, словно сладострастный взгляд из под батистовой сорочки, не возникнуть в моей памяти и не пройти по каждому нерву настойчивым, нежным порывом. Я понял, что лишиться этой женщины было выше моих сил. Я должен разыскать ее, чтобы выполнить свой долг офицера и утолить жажду мужчины. Во чтобы то ни стало я найду ее, спасусь или погибну вместе с ней.

Через несколько минут я мчался по пыльному шоссе. Не стоит рассказывать, как мне удалось найти верный путь. Теперь, пожалуй, я даже не смог бы объяснить это. Скорее всего мне помогла безошибочная интуиция. Что-то неопределенное в моем сознании, присутствие чего даже не подозреваешь обычно, и что с необыкновенной силой и точностью начинает действовать в решающие моменты, помогли мне к полудню перебраться через бесконечные обозы, эшелоны маршевых рот, нескольких рядов тянувшихся орудий, грузовиков и телег, нагруженных крестьянским скарбом, крестьян, напуганных слухами о близком начале боев и бессмысленно уходящих на восток. В деревне Лацанды я услышал, что совсем молодая, хорошенькая женщина в костюме сестры милосердия за час перед этим наняла подводу, чтобы уехать в Оранды.

Машина мчалась по выбитой дороге с бешеной скоростью. Я не знал уже бега времени. Наконец, вдали показалась жалкая таратайка, в которой рядом с угрюмым белорусом сидела женщина с белой повязкой на голове. Расстояние между нами сокращалось с каждой минутой. Женщина обернулась, я увидел, как ужас исказил ее лицо. Она в отчаянии замахала руками, впилась пальцами в возницу, он зацокал, задергал вожжами, хлестнул кнутом по лошади, которая понеслась вскач.

- Стой! - закричал я, выхватил револьвер и выпустил одну за одной все пули. Прижавшись от страха к сидению, крестьянин остановил бричку. Елена спрыгнула и бросилась к маленькому лесочку на расстоянии нескольких сажен от дороги. Я стиснул плечо шофера. - Корнет, быстрее! Постарайтесь объехать лес этой стороной. Караульте там! - Мне стало страшно, что спасти ее уже невозможно, но думать не было времени и я бросился в чащу невысоких деревьев и кустарников.

Не знаю, как долго я пробыл в лесу. Все кругом было тихо и безжизненно. Хруст ветки под ногами заставлял меня вздрогнуть. Даже птиц не было слышно, сказывалась близость фронта. Много раз я хотел прекратить поиски, выйти в поле, чтобы позвать на подмогу. Было ясно, что необходима облава, которая могла бы обыскать каждый куст, осмотреть каждое дерево. Но я все еще не решался уйти. Меня останавливала мысль, что если ее найдут другие, я не смогу ее спасти и в то же время страшился, что она может выйти из леса и скрыться.