Возмездие

Арчой прислал отряд из трехсот человек за пленниками, которых никак не мог дождаться Иллур, одновременно сообщив тому, что греки живы. Передав освобожденных корабелов во главе с Гилисподисом людям Арчоя, Уркун на этом не успокоился и отправил для их сопровождения крупный отряд в тысячу человек. Под мощным конвоем греки, наконец, прибыли в Ольвию, где их встретил обрадованный Иллур, так долго дожидавшийся выполнения своего приказа.

Царь был рад, что будущее флота снова было безоблачным. Однако, узнав о том, что его кровному брату едва не пришлось заплатить за это жизнью, пришел в ярость. Он приказал немедленно доставить Ларина в Ольвию, — колдун к этому времени уже разрешил Уркуну перевозить хозяина, все еще пребывавшего в бреду, — и, едва это случилось, предпринял ответные действия. Мобилизовав все свои ресурсы, Иллур пополнил третью армию, оставив небольшую часть людей охранять Крым с Ольвией. Спустя несколько дней он выступил в поход и соединился с амиями Арчоя и Уркуна, которому оставил управление войском до выздоровления Ларина, посчитав хорошим командиром. Уркун и в самом деле неплохо справлялся, подменяя хозяина. Собрав все силы в кулак, Иллур в решающем сражении разбил Гатара и осадил Метрополь, предав его огню.

Сарматы отступили за Борисфен, но царь на этом не успокоился. Он уже почуял вкус победы и гнал их до тех пор, пока не очистил от сарматов все причерноморские степи, отогнав сначала за Танаис[5], а затем, не дав врагам зализать раны, и за Гипанис[6]. Разгромленные остатки армии Гатара были вынуждены покинуть эти земли и уйти обратно на север, откуда пришли.

Когда Иллур вернулся в Крым, Ларин едва пришел в себя, провалявшись в бреду почти месяц. Его уже давно с разрешения царя перевезли из Ольвии в Крым, поручив заботам Зараны, которая и выходила его окончательно. Бравый адмирал был еще слаб, но на ногах стоял и даже развлекался понемногу стрельбой из лука вместе с сыном, который теперь не отходил от него ни на шаг. Появившись в Крыму, царь не стал вызывать кровного брата, а сам приехал в стойбище неподалеку от столицы.

— Боги даровали тебе новую жизнь, — обнял Иллур кровного брата, так крепко сжав его в объятиях, что Ларин невольно застонал. Раны еще давал о себе знать.

— Да, — не стал спорить Леха, щурясь на солнце, — Едва не призвали к себе, в небесную конницу, но, к счастью, передумали. Так что курган насыпать рановато.

Он посмотрел на безоблачное небо и добавил:

— У них там, конечно, хорошо. Спокойно. Да только я не люблю покой и не тороплюсь туда. У меня и здесь дел хватает.

— Это верно, — подтвердил Иллур, еще раз осмотрев похудевшего брата, и хитро подмигнув, — как окрепнешь, есть у меня для тебя важное дело.

— Боспор, что ли брать? — догадался Леха, — так я уже, считай, окреп.

— Боспор, конечно, нужно наказать за помощь сарматам, но можно и подождать чуток, — озадачил его Иллур, скрестив руки на груди, — не велика задача. Я на обратном пути прошелся огнем по землям псессов и тарпетов, подпалил Фанагорию. Пока присмиреют. Вот придешь в себя, возьмешь флот, — Гилисподис скоро еще пять кораблей спустит на воду, — и займемся Боспорским царством. Зажмем с суши и с моря, добьем греков.

Царь сделал еще пару шагов вдоль юрты Ларина, у которой они беседовали.

— Но, эти греки от нас никуда не денутся, — повторил царь, — вот увидишь, теперь мира просить будут. Сейчас дело поважнее Боспора открылось.

— Да что за дело-то? — не выдержал Ларин, окончательно запутанный недомолвками Иллура.

— Пришел ко мне на днях корабль издалека с посланником, — ухмыльнулся царь себе в бороду, — Ганнибал идет на Рим, помощи от нас просит.

— Ганнибал? — переспросил Ларин, словно впервые слышал это имя.

— Эта война нам большие пути на юг открывает, Ал-лэк-сей. Надо помочь, — проговорил Иллур, хитро прищурившись, — Так вот, мне нужен опытный командир конницы, которого я мог бы послать на эту дальнюю войну. Такого, чтоб дело знал, а лучше и связи на месте имел. У тебя, я помню, в друзьях один из военачальников Ганнибала ходит. Как там его зовут…

— А как же Боспор? — озадачился Ларин, поняв, куда клонит Иллур.

— Боспор подождет, — успокоил его брат, гнувший свою линию, — ну так что, хватит у тебя сил в седле усидеть или кого другого послать?

— Хватит, — заявил Леха, слегка покачнувшись, — не надо никого посылать. Сам отправлюсь.

— Ну, вот и отлично, — кивнул довольный Иллур, — кому еще поручить такое важное дело, как не кровному брату.

И добавил, уже вскочив на коня. Чуть поодаль маячили его конные охранники.

— Отправляйся завтра же в Херсонес. Тарман приготовил тебе корабль. На нем ты отплывешь к Истру, а оттуда вверх по реке вместе с отрядом всадников, что даст тебе Аргим. Он уже ждет.

— Как все быстро сладилось, — против воли ухмыльнулся Ларин, — Аргиму самому-то помощь не нужна? Как он там с греками управляется один?