Возмездие

Со скифами, надо сказать, происходили похожие метаморфозы. Леха Ларин со своими сотниками еще не раз ходил в атаку, трижды избегал неминуемой смерти, но Великая Богиня и богиня Табити[4] хранили его для семьи. Сарматское копье, сбив с него шлем, лишь оцарапало голову, но не повредило крепкий череп морпеха и глаза остались на месте. Удар меча лишил его наплечника, раскроив пополам пластину из металла и заставив на мгновение усомниться в умении скифских кузнецов. А прилетевшая неизвестно откуда стрела, лишь чиркнула по бедру, вонзившись в бок боевого коня. Леха выжил, а вот конь под ним был вскоре убит. А потом еще и еще один.

Про то, что творил сам Иллур, можно было слагать песни. Леха не сомневался, так оно и будет, но потом. А сейчас, он был рад уже тому, что с наступлением сумерек решительный удар скифов, которых повел в бой сам царь, смог переломить хребет сарматскому сопротивлению. Гатар, потеряв почти половину войска, с позором отступил от стен Ольвии. Разведчики, преследовавшие его основные силы до самой темноты, донесли, что царь сарматов ушел далеко в степи, в глубину своих земель, отступая к берегам Борисфена.

— Неужели, до самого Метрополя подался, — не переставал удивляться Леха, все еще не веривший своему счастью, — если так, то это настоящая победа! Прибрежные степи снова наши.

Он сидел у костра на берегу моря в компании Иллура и Арчоя, которые держали военный совет, сразу же после того, как была одержана победа в этом кровопролитном сражении.

— Может и так, — невесело кивнул Иллур, залпом опрокидывая кубок вина в рот, — да только я не верю, что Гатар сдался. Он проиграл одно сражение, но вновь будет здесь, как только залижет раны.

Вождь скифов был изможден сражением, еле стоял на ногах, и был легко ранен в плечо, но старался не подавать вида, предаваясь пиршеству вместе со своими военачальниками. Впрочем, остальные члены совета сами были в таком же состоянии, Арчой вообще еле мог стоять — сарматский меч полоснул его по бедру. И только хорошие доспехи не дали сарматам отрубить ему ногу. Раненый скиф, которому знахари уже осмотрели и обработали рану, сидел, морщась от боли. Несмотря на рану, он не мог позволить себе лечь, хотя знахари ему и советовали сделать это — царь ждал объяснений.

Арчой явно проморгал контрудар амазонок, которым удалось сжечь пять еще пригодных для плавания триер. Но не это беспокоило царя, примешивая к сладкому вкусу победы, горечь раздражения от случившегося. Как и подозревал экс-адмирал, целью амазонок Оритии были не столько корабли, сколько их строители — греческий инженер с помощниками. Им действительно удалось пленить Гилисподиса и двенадцать мастеров, без которых вся верфь Ольвии в одночасье осиротела. Строить корабли стало почти некому.

— Как ты мог пустить их! — вскричал в гневе Иллур, бросив раззолоченную чашу в огонь и, указывая на город, чьи стены, подсвечивались изнутри многочисленными кострами, выделяясь зубцами на фоне ночного мрака, — зачем мне этот город, если в нем не строят корабли?

Арчой, стиснув зубы от боли, поднялся, а потом упал ниц перед царем.

— Я виноват во всем, — пробормотал он, не отрывая голову от земли, — позволь мне искупить кровью свою вину.

Арчой вынул из ножен акинак и протянул царю.

— Убей меня, я достоин смерти!

Глядя на умудренного опытом военачальника, который стоял перед ним на коленях, Иллур сжалился.

— Если я убью тебя, кто будет бить со мной сарматов? Ведь настоящая война только началась.

Он в раздумье прошелся мимо застывшего в раболепной позе Арчоя, на повязке которого проступила кровь. Тот не двигался, ожидая своей судьбы. Наконец, Иллур принял решение.

— Я знаю, как ты искупишь свою вину, — заявил он, останавливаясь.

Арчой осторожно приподнял голову, посмотрев снизу вверх на царя. Леха наблюдал все это с противоположной стороны костра, поглядывая попеременно на обоих. К счастью, на его участке прорыва амазонок не случилось. Однако, решение вождя коснулось и его дальнейшей судьбы.

— На рассвете ты возьмешь свой корпус и отправишься вслед за Гатаром. Разыщешь наших пленников и отобьешь их. Без пленников не возвращайся.

Арчой воспринял наказание, как должное.

— Я найду их и верну в город, — пообещал он, вставая, — или погибну в бою. Я не знаю только одного, как выглядит этот… Гилисподис.

— Мой брат отправится с тобой, — неожиданно добавил Иллур, — он отлично знает этого грека и всех его подмастерьев.

— Я? — Ларин чуть не подавился засахаренной сливой, но перчить царю не смог, лишь пробормотав, — но если их увезут до самого Метрополя, нам что осадить его, невзирая на всю армию сарматов?

— Если понадобится, да, — не моргнув глазом, отрезал Иллур, — без флота Скифия больше не может существовать. Если пленников убьют, это будет большая потеря для меня, и пока я найду новых инженеров, уйдет время. Поэтому Арчой возьмет с собой все свое войско, а ты возьмешь свое. У вас будет достаточно сил, чтобы отбить десяток пленников.