Возмездие чернокнижника

Да, Канис сам стал шеддитом, а значит, он уже не мог быть Шаддаем. Он убил одного из наиболее вероятных кандидатов — Лордевита. Арастиор дал Канису новое имя — Баал Хаммон. Так и ходил бы Хаммон в приспешниках у нового наставника, если бы тот не послал его за шлемом Тарадаша, мощным артефактом Хаоса — Арастиор наконец-то вычислил его местоположение.

Найдя шлем Тарадаша, владыка Хаммон стал гораздо сильнее и, даже не применяя оружия, задушил Арастиора потоками Хаоса.

— Значит, трое из кандидатов погибли. А двое стали слугами Хаоса.

— Самое интересное в пророчестве, что Шаддай сможет использовать тёмные энергии Хаоса без страха подчиниться им — настолько велика будет сила его воли.

— Вы хотите сказать, что и я могу, ничего не боясь, использовать энергию Хаоса?

— Ну уж нет! Ты пока не Шаддай, хотя ты можешь им стать. Чем дольше ты идёшь по пути паладина, тем выше твоя сила воли. Но сейчас твоя воля слишком слаба, чтобы ты мог безбоязненно использовать силы Хаоса.

— Наставник, а неужели вы не догадывались, обучаясь вместе с Канисом Эсквиллом, что он может стать новым Тёмным лордом?

— Догадывался. Помню, напившись, он как-то сказал мне: "Запомни, друг Эли. Все неприятности из-за нелюди. Мне не нравятся орки, виновные в уничтожении многих наших городов! Мне не нравятся эльфы, деградирующая старая раса выскочек, считающих себя лучше всех. Мне не нравятся гномы, эти низкорослые тугодумы. Я не люблю их на расстоянии, но когда наёмники из всех этих тварей служат в нашей армии, мне становится тошно". Я не мог себе представить, что мой друг и возможный Шаддай может испытывать по отношению к кому-то такую сильную ненависть, и мне казалось, что это просто чудачество, изначально свойственное многим великим людям. Часть меня понимала, что Канис идёт по пути зла, но я просто не мог себе в этом признаться. И если Арастиор был просто деспотичным правителем имперского типа, с радостью бравшим в правительство Масхона эльфов или орков, то Канис стал настоящим диктатором и приказал убить всех нечеловеческих существ.

***

Элиддин стоял в дверном проёме и наблюдал за своим медитирующим таламидом. Ларратос сидел в позе лотоса с закрытыми глазами, и, судя по ауре, думал о чём-то возвышенном. Не открывая глаз, Ларри протянул правую руку к столу, на котором лежал кубик — и тот поднялся, послушно влетев в руку таламида. Затем Ларри опять же силой мысли поднял кубик, который начал кружиться вокруг его головы.

Вдруг в комнате засветился мадаббар. От неожиданности Ларратос уронил кубик, который он держал при помощи потоков Абсолюта, а только затем открыл глаза.

Элиддин подошёл к мадаббару:

— Подполковник Кахаби слушает.

Внутри мадаббара показалось лицо полковника Гариона:

— Подполковник, у меня есть важное задание для вас и вашего нового ассистента. У наших учёных имеется некий опасный груз, который надо доставить в посёлок Зеленохолмск. За грузом возможна охота, поэтому я не уверен, что простые полицейские смогут доставить его до места назначения. Но вы же с ассистентом — непростые, не так ли?! Срочно прибывайте на участок.

Глава 17. Порождения ада

Баал Кархан очнулся и c трудом огляделся: по улице шли простые люди, но работников Патрульной Службы к великому счастью Кархана не наблюдалось. Теперь для юного владыки шеддитов главным было не ударить в грязь лицом — в фигуральном смысле, конечно, ибо лицо его действительно было запачкано грязью.

Если патрульная служба увидит меня лежащим на Земле, — с ужасом думал шеддит, — то уже через несколько часов весь город будет знать, что великого Кархана избили. Или, не лучше, что я нажрался как последняя свинья и теперь валяюсь вдоль стены. Меня превратят в посмешище. Что… Что с лицом? — Баал Кархан ощупал свою золотую маску и убедится, что её верхний левый кусок обломан.

— Проклятье, — выдохнул он с ужасом и удивлением. — Эта тварь чуть не прикончила меня!

Кархан поднялся на ноги. В голове сильно шумело, его ощутимо пошатывало. И дышать почему-то трудно… Проклятье, да никак и нагрудник помят! Но ведь он же из демониума!

— О Хаос, это не человек… — простонал шеддит.

Из дыры в маске выбилась прядь светлых волос, и Кархан спешно зажал щель ладонью:

— Никто, кроме врагов и близких, не должен видеть моего лица, — подумал он в панике, лихорадочно натягивая капюшон. Взгляд Кархана скользнул по циферблату уличных часов — и ученик Хэрека убедился, что провалялся без сознания всего лишь около пятнадцати минут — стойкости шеддитам было не занимать.

Кархан судорожно сглотнул, его безумный взгляд скользнул по стене и наткнулся на плакат, изображающий огромный и непередаваемо грозный красный глаз. Внизу большими чёрными буквами было написано: "Баал Хаммон видит тебя!". И действительно, с какого места ни посмотри, отовсюду казалось, что глаз смотрит именно на тебя.

— Нет, Хаммон, — со страхом подумал Кархан, — надеюсь, ты меня сейчас не видишь, — а то я лишусь не только статуса Баала, но и жизни. Отряхнув одежду (что лишь ещё сильнее размазало по ней грязь), шеддит поплёлся во дворец губернатора.

***