Возмездие Эдварда Финнигана

Вокалист из танцевального оркестра, ударивший одного из своих слушателей ногой по голове, ордер на его арест был выписан дежурным прокурором в его отсутствие. Теперь этого типа надо доставить на допрос, по подозрению в попытке убийства, и сообщить о его праве на адвоката. Эверт звонил несколько раз и настаивал, требовал, чтобы Свен и Хермансон поехали сами. Свен Сундквист возражал, в их отделении он лучше всех вел допросы, и ему не хотелось нарушать первейшее в этом деле правило: никогда не встречаться с подозреваемым в негативной обстановке.

Это же так просто.

Создать доверительное отношение между следователем и тем, кого допрашивают. И поддерживать это доверие. Использовать его.

Свен предложил послать наряд. Так обычно и поступали. Но Эверт оборвал его на полуслове, попросил перестать нести чепуху, а доставить того подлеца, он не хочет никаких ошибок, и ему не по душе, что на финляндском пароме людям проламывают черепа.

Свен Сундквист громко вздохнул. Стоять вот так на лестничной площадке перед дверью на четырнадцатом этаже и ждать встречи с психом.

Он покачал головой, покосился на свою коллегу. Молодая женщина, темные волосы, короткая стрижка, говорит с протяжным сконским акцентом. Она держалась спокойно, рассматривала закрытую дверь, — напряженная, но дыхание ровное.

— Что думаешь?

Сундквист указал на почтовый ящик и табличку. Фамилия совпадала.

— Он сейчас подойдет.

Она ему нравилась. В первый раз они встретились прошлым летом. Стажерка из Мальме, она участвовала в одном из самых удивительных расследований, которые выпадали на долю Свена: проститутка захватила заложников в морге при одной из самых больших больниц Швеции. Тогда никому мало не показалось, им пришлось работать бок о бок под руководством Эверта Гренса, и Свен в тот раз проникся к ней уважением — она проявила ум, профессионализм и уверенность в себе.

Теперь она стала инспектором криминальной полиции. Всего через три года.

Свен прислушался к тишине. Времени в обрез. У него на столе три следственных дела об убийстиве — более чем достаточно, а тут — максимум попытка убийства, еще одно расследование — это уже слишком.

Он начинал терять терпение, снова нажал на кнопку и дал длинный звонок.

— Он уже идет.

Хермансон кивнула в сторону двери. Кто-то шел к ней с той стороны, медленные шаги приближались.

Он не выглядел таким уж громилой. Членовредительство и побои, нанесенные острыми носками ботинок, как-то мало вязались с обликом человека, с которым Свен Сундквист встретился взглядом. Невысокий, не выше метра семидесяти пяти, худой, бледное незагорелое лицо, тонкие, торчащие во все стороны волосы. Свен был уверен, что он плакал.

— Свен Сундквист и Мариана Хермансон, муниципальная полиция. Мы разыскиваем Джона Шварца.

Человек в дверях посмотрел на два протянутых полицейских удостоверения, потом отвернулся и тревожно посмотрел назад в квартиру. Там был кто-то еще.

— Ваше имя Джон Шварц?

Он кивнул. По-прежнему не оборачиваясь к ним, словно хотел убежать, но не мог.

— Пожалуйста, следуйте за нами. У нас внизу машина. Думаю, вы догадываетесь о причинах.

Что бы ты ни делал, Джон, избегай контактов с полицией, никогда с ними не связывайся.

— Пять минут. Дайте мне пять минут.

Канадский паспорт. Возможно, так и есть. Явный акцент — такой, как у англоговорящих. Свен коротко кивнул, конечно, пять минут. Они прошли за ним в прихожую и остались там ждать, а Джон Шварц исчез в ближайшей комнате, той, куда только что посмотрел. Свен покосился на Хермансон. Все так же спокойна. Она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ. Они услышали голоса, доносившиеся из комнаты. Голос Шварца и какой-то женщины, они говорили тихо, но женщина явно была взволнована, насколько можно было понять, она плакала и повышала голос, Свен Сундквист собрался было войти, но тут тот парень с худым лицом и растрепанными волосами появился вновь. Схватил кожаную куртку с вешалки под полкой для шляп и длинный шарф из корзины на полу, потом вышел к ним и закрыл за собой дверь.

Джон Шварц молчал всю дорогу от улицы Альпхюддевэген в Северной Накке до Бергсгатан на Кунгсхольмене в центре Стокгольма. Свен то и дело поглядывал на него, сначала опасаясь, что тот начнет буйствовать, а потом с беспокойством: арестованный, казалось, совершенно ушел в себя, отсутствующий взгляд, именно так они иногда выглядели, прежде чем окончательно сломаться, уйти в иное психическое измерение.

Хермансон вела машину, не хуже него разбираясь в перегруженной транспортной сети города. Свен размышлял о разговоре, который у них произошел, как раз перед тем, как они остановились перед многоэтажным домом и поднялись на лифте.