Читаем Возмездие графа дона Хулиана полностью

и там, на хребте Кастилии, на высоте двух тысяч метров над уровнем моря, они оба карабкаются на груду камней, служащую основанием пику Альмансор, и созерцают впечатляющую панораму амфитеатра, охватывающего большое озеро : сердце Испании, безмолвные вершины хранят мир и покой! : там они вместе декламируют «Романс о графе Арнальдосе» и «Романс о Бланке-нинье»[109], сонеты Лопе де Веги и религиозные ауто Кальдерона : читают во весь голос, и громовое эхо оглашает пустынные места : потом начинаются общие воспоминания, которые с исторической неизбежностью возвращают к светлой, лучезарной эпохе их необыкновенной боевой юности : там и мужское братство по оружию, и единство взглядов, и врожденная приверженность делу Всеобщего спасения : за скромным ужином, чокаясь бокалами с испанским вином, они, растроганные до слез, восклицают ты помнишь?

какие люди!

да здравствует Иностранный легион!

значит, этот тип

ну да, за кочкой

а я из автомата

мы их уделали

ха-ха

стерли в порошок

как мух

трах-тах-тах-тах!

да, было времечко!

упившись дыханием вечности и напитавшись животворными соками Истории, ваш Сенека возвращается в город, к мирской суете, возвращается преображенным, как члены группы «Битлз» после духовного уединения в Индии : его окружают журналисты, фотографы, корреспонденты радио и телевидения, закидывают вопросами, на которые он отвечает с достоинством, умно и нелицеприятно : бесстрастное твердокаменное лицо Верзилы вызывает восхищение всех его бесхребетных почитателей-слизняков : роями, точно пчелы, слетаются они вкусить нектара его речей : Сенека проделывает пассы как заправский тореро, создает новую диалектическую систему, организует вечерние и заочные курсы для изучающих непоколебимость и бесстрастие : и вот в апофеозе всемирной славы намекает своим приверженцам, что, если в далеком будущем он уйдет от них, сенекизм, его творение, не должен зачахнуть

намек на возможность ухода или исчезновения философа, разумеется, вызвал переполох среди его учеников, и снова люди всех возрастов из различных слоев общества потянулись к нему, чтобы со слезами на глазах еще раз засвидетельствовать ему свою неизбывную преданность

под звуки гитары они продефилируют перед объективом в ритме тореадорского пасодобля[110]

АНДАЛУССКИЙ ПОЧИТАТЕЛЬ

я уж хотел телеграфировать ему што на коленях молилша швятой деве штоб она как и прежде его хранила и штоб он откажался от своего намерения : нельжа ему наш оштавить : наш мильоны и вше мы душой и шердчем ш ним когда бывает коррида и его уход был бы крушением вшех наших иллюжий

МАДРИДСКИЙ ПОЭТ

моя поэзия по существу своему интимна : я хочу этим сказать, что она питается эманациями моего внутреннего мира, то есть внешний мир я пропускаю через себя, это такое наслаждение — смаковать собственное «я» : я, так сказать, веду разговор со своей душой, и она иногда отвечает вежливо, но, бывает, и нагрубит или вовсе ничего не ответит

вы пойдете голосовать?[111]

да, конечно

что еще вы нам скажете?

я скажу — да, да и еще раз да

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА

что вы такое? : представьте себе, будто вы персонаж одного из ваших романов, как бы вы себя описали?

я женственна, чувствительна, порывиста, искренна : немного рассеянна : на улице то и дело обо что-нибудь спотыкаюсь : как-то раз мужчина восхищенно крякнул мне вслед, а я обернулась и спросила:

что вы сказали?

ваши персонажи верят в бога?

да, но сомневаются, борются и страдают

вы будете голосовать?

разумеется : я обожаю Сенеку : он просто божественный

ТЕАТРАЛЬНАЯ АКТРИСА

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература