Возмездие (ЛП)

Я сажусь в седло позади Амали, зажав ее между руками, и берусь за поводья. Она напрягается, когда я прижимаюсь к ней, явно испуганная.

Она воняет до небес, но я не обращаю внимания на гнилостный запах дерьма.

Дерьмо — это часть жизни. Иногда мне самому приходилось ползать по канализации.

— Н-ну что ж, это было захватывающе, — сухо говорит Амали. — Но я предполагаю, что ты обычно не делаешь такого драматического выхода.

Я тихо фыркнул.

— Конечно, нет. Захватывающе — это еще одно слово для обозначения бросающегося в глаза. Обычно я перелезал через стены, и меня никогда не замечали. Это был худший выход в моей жизни, и все из-за тебя, моя дорогая.

— Я чувствую себя такой особенной. — Ее голос пронизан иронией, но легкая дрожь в нем говорит мне, что она скрывает свое потрясение.

— Ты молодец, — бормочу я. — Не каждый мог бы сделать это так убедительно.

Она напрягается, как будто моя похвала ядовита.

— И все же ты был так уверен, что я смогу это сделать.

— Ты одурачила императора и весь мидрианский двор, — пожимаю я плечами. — По сравнению с тем, это было легко.

По правде говоря, я впечатлен.

Несмотря на все, она терпит унижение, будучи покрытой дерьмом, она следовала моим инструкциям до последней буквы. Она не жаловалась и не терзалась жалостью к себе.

И вся эта грязь и вонь не могут скрыть того факта, что под грубой одеждой она теплая, гибкая, с приятным изгибами.

Мой член дергается.

Проклятое тело. Когда это у меня было так мало самоконтроля?

Я стараюсь не обращать внимания на это ощущение, надеясь, что оно пройдет. Сейчас не время для этого.

— Держись, — шепчу я ей на ухо, когда она вплетает пальцы в гриву Облака. — Мы собираемся лететь.

Облако дергает удила, по-видимому, чувствуя мое нетерпение.

Позади нас раздаются отчаянные крики. Сотни голосов сливаются, переходя в рев.

Ну, это не заняло много времени, верно?

Они послали за нами чертову армию.

Я постукиваю пятками по бокам Облака. Большего и не потребовалось. Он переходит в галоп, потом в рысь, все быстрее и быстрее, его копыта громко стучат по холодной земле, отчего комья земли разлетаются во все стороны.

Амали ахает и наклоняется вперед. Мимо просвистела стрела, за ней еще одна и еще. Я крепче обхватываю Амали руками и низко наклоняюсь, защищая от опасности.

Мои раны быстро заживут. А ее — нет.

Облако все еще набирает скорость. Пока лошадь ликует в своей свободе, я мысленно возношу благодарственную молитву какому-то несуществующему богу за быстрые копыта жеребца.

Мы оставили стрелы позади. Теперь враги нас не поймают.

Мое тело холодное. Кончики пальцев ледяные, лицо онемело от холодного ночного воздуха.

Я знаю, как должен выглядеть. Каждый раз, когда использую свою силу, то становлюсь немного бледнее, и тьма ползет под моей кожей, делая мои вены черными. Иногда мои незаконченные татуировки сдвигаются и извиваются, прежде чем вернуться на место.

Эффект всегда временный, но иногда кажется, что полуосознанные змеи вен хотят ожить.

По крайней мере, эта часть меня закрыта. Я и так достаточно напугал Амали. Ей вовсе не обязательно знать всю силу моего проклятия.

А после сегодняшнего побега я должен ей ванну в горячих источниках.

Я морщу нос.

Для нас обоих было бы неплохо принять ванну.

Может, сейчас от нее и дурно пахнет, но, по крайней мере, она теплая.

Рядом с моим холодным, чудовищным телом она теплая.

По крайней мере, у нас есть это.

Глава 13

Амали

Боясь оцарапать лицо, я крепко зажмуриваюсь, когда мы входим в лес. Мне кажется, что под нами какая-то протоптанная тропинка, но я не уверена, потому что ничего не вижу в темноте, а на пути стоят деревья и ветки. Листья и ветки задевают меня, царапая кожу. Кайм прижимает свою затянутую в перчатку руку к моей шее, пряча мою голову так, чтобы меня не ткнуло в глаз.

Он чувствуется большой мускулистой глыбой льда и все же почти нежен со мной, когда защищает от дикого леса.

Странный, приводящий в бешенство человек.

Не думала, что у таких как он есть хоть капля нежности.

Я позволяю себе немного расслабиться рядом с ним, когда мы мчимся по неровной земле. Я все еще не привыкла к ритму лошади, и моя задница болит как сумасшедшая. Каким-то образом Кайм понял это и переместил меня в почти удобное положение.

В отличие от него, я не опытный наездник.

Мы едем через густые заросли и холодные, неглубокие ручьи. Ледяная вода плещется по моим ботинкам и лодыжкам, пронизывая холодом до костей.

Мы едем до тех пор, пока мой зад окончательно не занемел, а пальцы ног и рук не становятся такими холодными, что я их больше не чувствую. Через некоторое время я привыкла к волнообразному ритму тела лошади. Это странно успокаивает, и время от времени я впадаю в полусон, но потом что-то — резкий поворот или шорох низко свисающей ветки — выводит меня из оцепенения.

Мы едем так долго, что я уже не чувствую времени. Неужели уже прошла целая ночь?

Я очень устала.

Мне холодно.

Я все еще в шоке.

И как раз в этот момент, когда начинаю задаваться вопросом, сколько еще смогу терпеть, прежде чем упаду с проклятой лошади…

Мы останавливаемся.