Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?

Конечно, стремящиеся к максимизации прибыли транснациональные корпорации и собственные олигархи, убежденные в том, что знание российских реалий дает им существенные конкурентные преимущества, сделали немало для деградации и дестабилизации российского общества, для его приближения к странам, в которых хаос и нестабильность создают условия для получения сверхвысоких, максимальных по мировым меркам прибылей. Однако конкурентоспособность в глобальном масштабе по этому специфическому критерию смертельно опасна: ничем не ограничиваемая жажда наживы транснационального и национального крупного бизнеса уже поставила нашу страну на путь распада, с пугающе высокой вероятностью ведущий к ее превращению в очередную, хотя и беспрецедентную по своим масштабам и порождаемым для всего мира опасностям, «черную дыру» человечества.

Этот вариант может быть приемлем лишь для некоторых, наиболее близоруких представителей крупного и крупнейшего бизнеса, и то на пренебрежительно короткий промежуток времени.

Как писал прозревший «экономический убийца», своими руками создававший современную разрушающую человечество систему глобальных монополий,[106] Дж. Перкинс, «чтобы изменить мир, надо изменить свою мечту о нем».[107]

Чтобы изменить свой путь, надо пойти к другой цели, то есть сменить свою собственную мотивацию.

Если стремление элиты к личной прибыли ведет доверившееся ей общество к смерти, темный и древний инстинкт самосохранения этого общества может и должен пробудиться (а если он по тем или иным причинам не сможет, его надо пробудить искусственно – так бьют по лицу, чтобы удержать в жизни засыпающего от смертельной передозировки снотворного). Пробудившись, этот инстинкт выдвинет, а затем и приведет к власти качественно иную, ответственную перед своим обществом элиту, стремящуюся к достижению иных, более долгосрочных и более соответствующих человеческой природе целей.

Эти цели примитивно просты и носят в конечном счете не социальный, но демографический, биологический характер: увеличение численности населения.

Ведь когда тот или иной вид находится в наиболее комфортных, наиболее благоприятных для себя условиях, это наиболее непосредственно проявляется в увеличении его численности. То же самое и для человека, и для любого человеческого общества: желающий своим согражданам счастья обречен ориентироваться на единственный объективный критерий этого таинственного состояния – максимальное увеличение численности (а если быть методологически точным, естественного прироста) населения.

Таким образом, «критерием истины» в государственной политике является отнюдь не прибыль, не инфляция, не темпы экономического роста и вообще ни один из всех экономико-статистических показателей. Ведь это экономика существует для человека, а не человек для экономики; государственный деятель, забывающий об этом подобно, например, современным руководителям нашей страны, превращает себя как минимум в угрозу своему собственному обществу.

Поэтому, ориентируясь на являющиеся в конечном итоге единственно верными долгосрочные критерии блага своего народа и своей страны, ответственные силы российского общества должны стремиться не к коммерческим, а к демографическим целям.

Их объективная задача заключается во всемерном содействии максимальному увеличению численности российского населения, то есть людей русской культуры. В этом нет ничего нового; еще М.В. Ломоносов в 1761 году – почти четверть тысячелетия назад! – назвал свою программную работу с исчерпывающей простотой – «О сохранении и умножении российского народа». А ровно сто лет назад – в 1906 году – к тому же выводу в фундаментальной работе «К познанию России» пришел другой великий русский ученый – Д.И. Менделеев, бывший не только великим химиком, но и замечательным экономистом.

Замена личных целей общественными, а коммерческих демографическими предъявляет весьма определенные и суровые требования к тем, кто смеет всерьез задумываться о завтрашнем дне и посвящать свою жизнь борьбе за его улучшение.

Элита, которая выволочет Россию из сегодняшней деградации и завтрашнего системного кризиса, будет определяться не по формальным анкетным данным и даже не по деловым, а в первую очередь по своим моральным качествам.

В силу самого своего исторического происхождения и повседневного опыта она будет вынуждена самым последовательным образом стремиться не к коммерческим целям, сводящимся к тому или иному, но равно пагубному в долгосрочной перспективе сочетанию прибыльности и рисков, но к ценностям, наиболее полно соответствующим самой природе человека и потому действительно вечным, в наибольшей мере способствующим счастью, а значит, росту благосостояния и численности людей, – к справедливости и свободе.

Моральные качества должны дополняться высокой политической эффективностью: организованностью, дисциплинированностью, сплоченностью, проникнутостью духом солидарности, умелым владением современными политическими технологиями.