Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?

Раздражающий отказ политических руководителей государства от личной свободы как ценности, а также пугающая готовность (а в отдельных случаях – и болезненная склонность, напоминающая садистскую) к репрессиям также и вполне понятным образом усугубляют психологическое состояние представителей «среднего класса».

Растущее недовольство условиями жизни носит не только материальный, но также этический и эстетический характер. В частности, откровенная и нескрываемая аморальность власти, даже когда она не создает непосредственной грозы представителям «среднего класса», сама по себе оскорбительна для их чувства собственного достоинства. Эстетика же, насаждаемая коррумпированной властью, сочетающая отсылки к худшим образцам тоталитарного прошлого с аморальностью и отрицанием бесспорных культурно-исторических ценностей, в целом ряде случаев вызывает ужас и отвращение.

Понятно, что в этих условиях ни о какой сколько-нибудь прочной уверенности в завтрашнем дне – главной ценности «среднего класса» – в принципе не может быть и речи, а сам он находится в весьма нестабильном состоянии.

Признаки готовности к самозащите

Лицемерие и цинизм государственной бюрократии доходят до обвинений в коррупции и наказания за нее жертв захлестнувшего стану силового рэкета, а не его организаторов и выгодополучателей. Эти качества постепенно переводят глухое недовольство и раздражение «среднего класса» в последовательное, хотя и стихийное сопротивление и даже открытый гнев, которые уже начинают периодически прорываться на поверхность общественной жизни.

Одной из наиболее значимых иллюстраций увеличения готовности «среднего класса» к защите своих интересов при помощи противодействия нарастающему давлению правящей бюрократии представляется сдерживание масштабов бытовой коррупции. (Ведь не секрет, что среди основных социальных слоев главным плательщиком взяток является в силу самого своего положения именно «средний класс».)

Исследование динамики российской коррупции в 2001–2004 годах, осуществленное фондом «ИНДЕМ», показало, что при росте взяток, выплачиваемых бизнесом, почти в 8,5 раза, «рынок бытовой коррупции», то есть взятки, выплачиваемые населением, выросли совершенно незначительно, – примерно с 2,8 до 3 млрд. долл. в год. С учетом же роста реальных доходов населения в целом не менее чем в полтора раза за это же время относительные масштабы бытовой коррупции не только не выросли, но и весьма существенно снизились, – понятно, что не по доброй воле представителей государства.

Причина этого парадоксального явления выявлена исследованием фонда «ИНДЕМ» и заключается в том, что рост коррупционного давления правящей бюрократии на граждан практически полностью компенсируется решительным снижением готовности последних платить взятки. Так, при росте риска коррупции (доли случаев попадания в коррупционную ситуацию при взаимодействии гражданина с государством) с 25,7 % в 2001 году до 35,0 % в 2005 году готовность к коррупции (доля случаев, когда гражданин дает взятку, оказавшись в коррупционной ситуации) снизилась с 74,7 до 53,2 %.

Исследователи отмечают, что «граждане готовы отказываться от коррупционных практик везде, где есть либо альтернативные способы решения проблем, либо отказ от взятки влечет умеренные обременения. Исключение мы видим там, где отказ от взятки равносилен угрозе жизни ребенка. В целом, мы имеем дело с двумя противоположными стратегиями поведения: власть наращивает коррупционное давление на граждан, а граждане бегут от коррупции. Если раньше можно было спекулировать на том, что в коррупции виноваты как берущие, так и дающие, то теперь этот тезис просто противоречит фактам».

Весьма существенным признаком постепенного изменения общественных настроений и перехода «среднего класса» от молчаливого терпения к готовности к самозащите стало и восприятие знакового во многих отношениях инцидента, произошедшего 23 мая 2005 года на Кутузовском проспекте.

В условиях безнадежной утренней многокилометровой пробки сотрудник ГИБДД задержал 30-летнюю дочь бизнесмена Карину Гличьян, ехавшую на джипе с двумя детьми по разделительной полосе. Затем, по официальной версии, отпустил ее без наказания за нарушение, сжалившись, так как она очень торопилась, стремясь срочно доставить больного ребенка в больницу. Неизвестно, взял ли он с нее деньги и прочитал ли при этом издевательскую и растаптывающую человеческое достоинство нотацию, становящуюся в последние годы все более модной (многим сотрудникам ГИБДД становится мало просто забрать деньги – им хочется еще и всласть поиздеваться над водителями), и сообщил ли он следующим постам о приближающемся к ним «лакомом кусочке».