Возмездие неизбежно

Спартак! Его войско, как раненый зверь, бежало на север, вдоль побережья Адриатического моря, истекая кровью, передвигаясь медленно, источая свои последние силы. Этот хитрец раз за разом ускользал из-под носа Крассовского. Регийский капкан, казавшийся столь прочным, кротонский мираж, где Спартаку удалось оставить Марка Робертовича в дураках. Наконец, Фурии, выход из которых виделся только вперед ногами, но каждый раз Спартаку удавалось переиграть римлян. Сейчас же мёоезийцу было некуда бежать. Разведка сообщала, что войско восставших находится в десяти лигах севернее, на подходе к Гераклее. Один бросок – и за дневной переход легионы настигнут пребывающее в агонии войско Спартака, чтобы наконец разбить рабов в чистом поле наголову. Близился час расплаты. Он не позволил Помпею вырвать лавры победителя из его рук, не позволит сделать этого Лукуллу. Чего бы этого ни стоило! Легионы Помпея, которые не знали, что на самом деле произошло, и ставшие под знамена Красса ввиду наличия у претора чрезвычайного империя, были тем самым оружием, которое не оставляло варвару ни единого шанса. Озлобленные, ожесточенные, ненавидящие варвара всем своим нутром за смерть своего любимого полководца, римские легионеры неустанно маршировали, чтобы настичь врага и преподать диким неумелым повстанцам жестокий урок. Ничего лучше придумать было нельзя. Одержимый, не спавший вот уже третьи сутки, Крассовский гнал свои войска вперед. Расстояние между ним и войском восставших резко сокращалось.

Глава 12

В усталых, но полных злобы глазах Крассовского отражались язычки пламени. Огонь пылал на холме чуть поодаль. Горел ярко, заставлял щуриться. Источником огня были вбитые в землю факелы, которые формировали надпись на латыни: «Mors meta malorum». Надпись можно было прочитать с трудом, в последнем слове была допущена грубая ошибка. Вместо буквы «о» в слове «malorum» была написана «с». Сама буква выпадала из стройного ряда горящих букв. Смотрелась она не столько коряво, сколько ужасно, но отнюдь не потому, что писавший эти слова не знал латыни. Это была единственная буква во всем послании, которая не горела. А не горела она потому, что на факелах, вбитых в землю, были насажены человеческие головы. То были головы разведчиков, пущенных вслед восставшим. Спартак в который раз доказывал Крассовскому, что тот не сможет проследить за варваром, сколько бы разведчиков ни посылал олигарх.

Марк Робертович, Публий Консидий Лонг и Луций Афраний, командир центра объединенного войска, помпеянец, которого наряду с Лонгом олигарх включил в число своих приближенных, переглянулись.

– Что это значит? – прошипел Крассовский.

– Смерть – конец страданий, – пожал плечами Афраний и поспешил отвести от надписи на холме взгляд. Надпись явно пришлась не по душе закоренелому вояке. – Они написали последнее слово неправильно, но сами видите почему, хотя могли бы закончить надпись факелами…

– Я знаю, что там написано! – прервал рассуждения легата Крассовский. – Откуда она здесь взялась? Ты думаешь, это дело рук Спартака, Луций Афраний? – Крассовский одной рукой держал в руках гладиус, который не выпускал из рук с тех самых пор, как они отъехали от сожженных дотла Фурий, а другой крепко схватил за предплечье Луция Афрания. – Хорошенько подумай, прежде чем ты мне что-то скажешь сейчас.

Легат вздрогнул, сглотнул подкативший к горлу ком, видя, что острие меча Марка Робертовича направлено ему в бок, но все же нашел в себе силы и холодно ответил:

– Не могу знать, Марк Лициний.

Публий Лонг, видя напряжение Крассовского, осторожно опустил его руку.

– Как раз на это и рассчитывают рабы. Они хотят вывести нас из себя, – заверил опытный вояка.

– Ты… – Крассовский хотел было что-то сказать, но осекся и покачал головой, понимая, что не скажет ничего, что может пойти впрок делу.

Крассовский гулко выдохнул, долго смотрел на ярко горевшую надпись. Факелы подожгли накануне, перед их приходом к холму. Что все это могло значить, олигарх не знал, как вряд ли мог знать кто-то другой из их войска. Но предположение, которое выдвинул Лонг, больше всего напоминало реальность. Рабы хотели вывести римлян из себя, и, надо признать, это у них неплохо получалось. Марк Робертович болезненно отреагировал на странный посыл рабов. Как иначе, ведь Спартак в очередной раз пытался обвести его вокруг пальца! Все дело в том, что разведка, данные которой в последний раз поступили около часа назад, сообщала, что мёоезиец вместе со своим войском движется к Гераклее и не собирается останавливаться. Теперь уже легионы Крассовского подошли к Гераклее вплотную, за час Спартак должен был уйти вперед. Кто тогда поджег надпись на этом холме? Вопрос повис в воздухе. Ответа не было. Откуда он мог знать, если разведчики, на информацию которых полагался Марк Робертович, теперь были обезглавлены, а головы их покоились на факелах, вбитых в землю? Неужели подлый раб устроил засаду? Верилось в это с трудом…

– Какие распоряжения, Марк Лициний? Прикажете осмотреть местность? – спросил Консидий Лонг.