Возмездие неизбежно

Размышляя, я вел под узду Фунтика, давая животному отдохнуть перед предстоящим броском. Крат и Галант держались неподалеку. Легион шел свободно, безо всякого строя. Впереди работала лучшая группа разведчиков из тех, кого я обучил лично, на своем примере. Возглавлял ее Драмий, начальник разведки восставших, один из тех, кто ходил со мной на стены римских укреплений на Регии, и, как мне удалось узнать позже, бывший римский легионер, незаконно обращенный в гладиаторы за промарийские взгляды. Повода для беспокойства не было. Тылы были надежно прикрыты, поэтому Тирн дал своим полевым бойцам возможность отдохнуть и насладиться свободой – тем, ради чего они взялись за оружие. Увы, многие из тех, кто шел в наших рядах, за те три года, что шла война, так и не успели почувствовать ее вкус. Я знал, насколько важно ощущение близости к цели и насколько притупляется хватка, когда цель становится зыбкой, неосязаемой. Поэтому среди восставших царило прекрасное настроение.

Вокруг тянулись просторные пастбища северной Бруттии, которым, казалось, не было конца и края из-за расстелившегося в этих землях тумана. Снег здесь почти растаял, я отстегнул поножи, и мои насквозь мокрые ноги хлюпали по щиколотку в воде. Тут и там мелькали редкие деревья, с востока в наши спины дул холодный морской ветер, будто подгоняя вперед. В такие моменты душа хотела петь, и несколько бойцов одной из манипул когорты галлов вдруг затянули песню. Четверо галлов пели на своем родном языке, поэтому я не разбирал слов. Громко, вкладывая в слова всю свою душу. В глазах галлов появился едва заметный блеск. Песню четверых галлов подхватили соплеменники из других манипул, она разнеслась над когортой. Я не поверил своим глазам, когда песню подхватили племена из других когорт. Пели невпопад, кто-то запаздывал, кто-то не знал слов, а кто-то вовсе повторял за галлами, не зная их языка. Но песнь четверых галлов, показавшаяся мне печальной, распространилась над легионом повстанцев. Когда слова песни закончились, весь легион зашелся в аплодисментах.

В глазах молодого Тирна появился задор. Он возбудился, возгордился за вверенный ему легион, который сейчас показывал сплоченность в своих рядах, и высоко вскинул подбородок. Тирну предстояло впервые повести войско в бой, когда рядом не будет плеча старших товарищей и решения придется принимать самостоятельно. Меня не покидала уверенность, что галл справится и я оставляю легион в надежных руках. Следовало сообщить галлу, что мы уходим. Я поравнялся с Тирном и коснулся его руки.

– Нам пора, – тихо сказал я.

– Ты присоединишься к нам на поле боя, Спартак? – спросил галл.

Я улыбнулся.

– Не знаю, Тирн! Зачем тебе я, если за тобой твой легион?

Галл замялся, я крепче сжал его плечо, чувствуя, что мышцы Тирна напряжены.

– Поступай по совести, и ты придешь к победе, – сказал я.

– А что, если я ошибусь с ударом?

– Не ошибешься, – я медленно покачал головой. – Главное, не думай об этом!

На этот раз Тирн ответил мне своей искренней широкой улыбкой. Позади нас уже выросли Крат и Галант. Настал черед выступать нашему конному отряду. Я нехотя убрал руку с плеча Тирна, мы крепко обнялись напоследок.

– Удачи, Спартак! – выпалил он на одном дыхании.

Я, Крат и Галант запрыгнули на своих коней и резко свернули с протоптанной ногами римлян дороги. Легион за нашими спинами взорвался громким криком «Свобода!».

Глава 7

– Не гони, Спартак! Ты загонишь коня! – который раз за последний час выкрикнул Крат.

Я стиснул зубы. Галант и Крат каждый раз остужали мой пыл, когда я переводил Фунтика на полный галоп. Для себя я решил, что рискну своим жеребцом, если сумею выиграть несколько часов у Марка Красса и помочь Ганнику подготовиться к взятию Фурий.

– Ты хочешь пойти пешком? – съязвил Галант.

Я ничего не ответил, но придержал коня, переведя вороного на рысь. Мысль, что несчастное животное может не выдержать взятого темпа и взмылиться, а путь в Фурии придется продолжить пешком, никак не укладывалась в голове. Но уже сейчас Фунтик тяжело дышал, пусть и справлялся. Я знал, что Крат и Галант не посоветуют плохого, но с трудом боролся с горевшим внутри меня пламенем.

– Ведите! – бросил я, придерживая коня и выпуская Крата и Галанта вперед.

– Доверься, мёоезиец! – бросил на ходу парфянец.