Возмездие обреченных: без иллюстр.

— Нет. Они и мои забрали.

Я ничего не понимал.

— Может, нам дали передышку, — предположил я. — Наверное, они оставили нас здесь, чтобы мы протрезвели.

— Похоже, так, — согласилась Сара.

— Хуйня какая.

У меня были запасные ключи. Я всегда носил их в заднем кармашке брюк — запасные ключи на экстренный случай. Только бы они оказались на месте. Я полез в задний карман, там было мокро и там были ключи!

— Мы спасены, — объявил я, — мы валим отсюда!

— Нет-нет! Я не хочу, чтобы ты ехал в таком состоянии! Ты убьешь нас!

Она капризничала, это копы так на нее подействовали.

Я вставил ключи в замок зажигания и запустил двигатель. Боже, я воскрес!

— Нет-нет! Не надо! — вопила Сара.

— Уф, эти ребята будут очень удивлены! — ухмыльнулся я и выехал со стоянки на дорогу.

Вскоре я обнаружил выезд на шоссе, свернул, и мы снова покатили черт знает куда.

— Ты едешь слишком быстро! — визжала Сара.

— Пустяки, — отвечал я.

— Слишком быстро! Слишком быстро!

И тут я услышал истошный ужасающий вопль. Сара набросилась на меня и принялась драть ногтями мне морду. Я не мог защититься. По-прежнему лил дождь, и я должен был крепко держать руль. Вдоволь поизмывавшись над моей физиономией, она успокоилась. Мы ехали дальше. Наконец я стал кое-что узнавать, мы двигались в нужном направлении. Мало того, мы были почти у цели. Совсем скоро мы припарковались у нашего дома. Опять помогли запасные ключи, с их помощью я открыл бардачок и откопал там ключи от входной двери. Как только мы оказались в доме, Сара тут же завалилась спать. Я сидел на ступеньках, приложив влажное полотенце к лицу, и упивался совершенным бегством…

На следующей день, порывшись в телефонной книге, я записался на укол от столбняка. В просторном холле было битком от пьяных и покалеченных моряков. Это был травмпункт торгового флота. Девица протянула мне пространную анкету. Я вернул ее обратно.

— Вы не моряк? — удивилась она.

— А как это вы догадались?

— Ну вот, она оскорбилась. Опять я сделал это.

Меня завели в маленькую комнатку, и я просидел там 30 минут. Затем пришла сестра и сделала мне укол.

— Это вас женщина поранила, так ведь? — спросила она.

— Так-так.

— Все равно вы к ней вернетесь, попомните мои слова.

— Да я и не уходил.

Все это было полтора года тому назад. Больше я ничего не слышал о «Песнях суицидника». Но меня все же кинули, потому что в Италии этот фильм сделал огромные сборы, а я так и не увидел и гроша от причитавшихся мне процентов. Тем временем появился другой продюсер. Он из Испании. Парень уже выплатил мне аванс. Он хочет, чтобы на основе пяти моих рассказов разными режиссерами были сняты пять фильмов. Причем режиссеры будут из разных стран: из Испании, Германии, Франции, Японии и Штатов. И фильмы будут на их родном языке. Он пришел ко мне однажды вечером и рассказал, как все это будет. Я сидел, слушал и пил всю ночь напролет. Испанец даже не пригубил. Это было очень странно. Если что из его затеи получится, я дам вам знать.

Примечания к рассказу «Безрассуден до предела»

Луиджи Беллини — прототипом послужил итальянский режиссер Марко Феррери. Недоучившись в университете, будущий киноклассик стал продавцом спиртных напитков. Затем он работал в Италии тележурналистом и режиссером рекламных роликов.

В 1950 Феррери выступил с идеей собственного киножурнала, состоящего из документальных новостей и игровых сюжетов. Журнал угас после двух выпусков, и режиссер отправился в Испанию распродавать свою киноаппаратуру. Здесь он познакомился с кинодраматургом Рафаэлем Асконой и снял по его сценариям три первые полнометражные картины. Один из этих фильмов — «Инвалидная коляска» (1960) — привлек внимание критики и даже завоевал один из призов на Международном кинофестивале в Каннах. Последующие ленты Феррери представляли собой комбинацию из социально-политической сатиры, секса и черного юмора. («Диллинджер мертв» — 1969, «Большая жратва» — 1973, «Последняя женщина» — 1976, «Прощай, обезьянка» — 1978). В 80–е его фильмы, по мнению критики, «отражали усталость Европы и самого режиссера», причем именно на этот период приходится одна из наиболее значительных его работ — «Истории обыкновенного безумия», поставленная по произведениям Ч. Буковски (приз критики на кинофестивале в Сан-Себастьяно, 1981). В 1990–х Феррери вновь «дает жару» проклятому «обществу потребления» («Дом улыбок» — 1990, «Плоть» — 1992, «Дневник маньяка» — 1993, «Пир» — 1996).