Возмездие: Перезагрузка

— Вы говорите о четвертой потенциальной задаче, которую может поставить командование? — Лайон выглядел озабоченным.

— Нет… Я имел в виду только общую концепцию.

Карт беглым взглядом осмотрел Малис и остальных работников инженерного поста. Подобные вопросы не стоило здесь обсуждать и вообще на боевых постах военного корабля были категорически запрещены лишние разговоры.

Проект ударного авианосца класса «Конкорд» не вызывал сомнений: подобные корабли строились быстро, а их стоимость равнялась с корветами и фрегатами. Главную ценность, конечно, кораблям этого проекта придавали истребители, по шестьдесят машин из расчета на каждый авианосец.

Все это делало такие корабли идеальными кандидатами для рейдов в глубину Систем Терминус, или для обеспечения отвлекающих маневров при проведении наступательных операций флота.

— Командование не будет давать опасных заданий, Вилеский, я это знаю точно, — быстро, словно пытаясь убедить самого себя, высказался Лайон, но что-то в его взгляде не понравилось Карту. — На Палавене у меня есть определенные связи. Так что я пока здесь, нам подобных задач ставить не будут.

Карт удивленно моргнул, испытывая непонимание из-за хвастовства своего командира, которое явно отдавало трусостью.

— Если не возражаете, сэр, мне нужно приступить к ознакомлению со своими прямыми обязанностями, — сказал Карт тоном, который ясно дал понять, что осмотр окончен.

— Вы правы, мы заговорились. Непростительно с моей стороны было игнорировать это, — отозвался Лайон. — Предлагаю отобедать вместе. Я забрал с собой своего повара, и Вы не пожалеете об этом. Он печет отличный зореневый пирог, да и вообще готовит прекрасно. Найдется и бутылочка дарета, я ещё перед выходом в космос позаботился, чтобы под рукой был скромный запас.

Подобное предложение старшего по званию в военном флоте Турианской Иерархии расценивалось как приказ, и Карт был вынужден принять его. Он уже понял, что Лайон не был профессиональным военным, и привычки, приобретенные в СБЦ, так скоро не выветривались. Хотя, справедливости ради надо признать, Карт хотел бы провести вечер за просмотром и изучением личных дел своих подчиненных.

— Для меня это честь, коммодор.

— Договорились. Тогда, жду Вас, и обсудим некоторые вопросы более подробно.

Кивнув, Лайон покинул инженерный отсек. Карт посмотрел на Малис и заметил, что, прежде чем она отвернулась к консолям управления масс-ядра, мандибулы её искривила странная, грустная улыбка. Так улыбались обычно те, кто терпеливо и смиренно ждал наступления катастрофы.

* * *

Обуреваемый сразу десятком противоречивых мыслей, Карт вошел в отсек для брифингов. На доли секунды, когда пилоты синхронно ударили себя хлопками в грудь, он позволил себе забыть о проблемах. Но только на какое-то мгновение. Карт вздохнул. Предстояло очень много работы, чтобы из этого молодняка, который стоял перед ним, выпестовать настоящих воинов Иерархии.

В свое время Карт служил под началом очень толковых командиров, но теперь ситуация менялась. Он сам стал командиром. И этим все было сказано. Теперь Карт отвечал головой за качество выполнения боевых операций, и он просто не имел права допускать осечку.

Майор прошел к голографическому монитору и остановился.

— Вольно, прошу садиться, — сказал он, и пилоты заняли места в соответствии с первоначальным распределением.

Карт видел только два знакомых лица — самого Рокет-дена и Гиннис Сариан с летным позывным Сапсан. С Гиннис они познакомились в военной школе, но потом они получили назначение на разные корабли — пока снова не встретились на крейсере «Сенешал». Она была прирожденным асом для того, чтобы принять командование перехватчиками. У Гиннис были все черты воина — быстрота, агрессивность, профессиональное ведение боя в самых непредсказуемых ситуациях.

Заметив его оценивавший взгляд, она усмехнулась и игриво отвела голову в сторону. Карт с трудом сдержал себя, чтобы не развести мандибулы в ответной улыбке. Он знал, что ещё в школе она ему симпатизировала, но все было напрасно, в основном из-за Кайры, которая была в их группе. С большим трудом Карт прогнал эти воспоминания, сейчас было не то место и не то время.

Все остальные выглядели как типичный молодняк, эти турианцы и турианки смотрели на него с таким открытым и простодушным выражением, что читалось в их глазах, что Карт в очередной раз задавался вопросом — а оно вообще ему надо?

Любой командир по глазам сможет ясно сказать, участвовал ли его подчиненный в боях, или нет. Сражение, которое давало ответ, жить тебе в следующие пять минут или нет, когда решение, запоздавшее на доли секунды, могло привести к тому, что ты превратишься в атомы и рассыплешься в пространстве, не может оставить неизменным характер воина. И гибель соратников, и тревожные задания, и ночные кошмары — все это точило изнутри. Молодежи, которая сейчас сидела перед Картом, ещё только предстояло все это на себе прочувствовать.

— Я должен сказать вам, — начал он, понимая, что они приготовились слушать его, жадно ловя каждого слово такого ветерана, как он.