Возмездие (СИ)

— Ничего подобного, — запахнув халат, Никита дошёл до одного из окон, отодвинул штору и выглянул наружу. — Всего лишь на взвод. Мы за ночь потеряли пару килограммов, надо навёрстывать.

— Растолстею, — нарочито капризно произнесла девушка.

— Ну-ну, не прибедняйся. У тебя роскошная фигура была и до свадьбы, а сегодня я оценил её во всей мере.

— Да? Не разочаровался?

— Нисколько, — улыбнулся Никита. — Пойду освежусь, а ты никуда не уходи.

Стоя под упругими струями воды, он осмысливал прошедшее торжество. Ему было неловко перед Дашей, что их свадьба, по сравнению с теми, что была у Тамары и Юли, оказалась смазанной и тусклой. Но умная и проницательная супруга, почувствовав его настроение, выяснила причину. После чего попросила никогда больше о такой глупости не думать. Однако Никита пообещал себе, что обязательно устроит для неё торжество в родной Яви. Теперь-то можно спокойно наведываться в гости к родителям Дарьи благодаря непоседе Ярику.

Зато гостей из высокородных родов в «Англетере» было видимо-невидимо. Не считая Меньшиковых в полном составе (даже Великий князь Михаил присутствовал после долгой отлучки), пришли поздравить молодых Хованские, Апраксины, Сумароковы, Воронцовы, Балахнины, Романовы, Абрамовы и менее родовитые семьи — можно было перечислять долго. Сюрпризом стало появление князей Волынских с жёнами. Молодёжи тоже хватало. Гуляли до глубокой ночи с танцами и фейерверками на полнеба.

Никита понял, что рискует лишить Юлю первой брачной ночи и вызвал Слона с машиной. Верные личники подогнали шикарный «Руссо-балт» к служебному входу ресторана и отвезли молодожёнов в заранее снятые апартаменты в «Северном Фениксе». Об этом знали только самые близкие, поэтому никто не спохватился, куда исчезли виновники торжества. А Слон, Лязгун и Москит, меняясь друг с другом, дежурили в коридоре, охраняя покой своего хозяина. Барон Назаров, всё-таки, был не простым верноподданным Российской империи, а недавняя расправа над Ордосом могла иметь печальные последствия. Да и теракт в клубе «22» ещё был свеж в памяти.

Деликатный стук в номер раздался в тот момент, когда Никита вышел из ванной комнаты. Запахнув халат, он, прежде чем открыть дверь, сначала прощупал с помощью «амёб» пространство в радиусе пяти метров.

— Хозяин, привезли завтрак, — предусмотрительный Москит подал голос, поняв, в чём задержка.

Волхв распахнул дверь и улыбающийся официант, проговорив с «добрым утром», вкатил заполненную разной посудой тележку в номер. Следом вошёл Москит в элегантном сером костюме, под которым умело пряталась тактическая кобура. Он встал спиной к алькову, чтобы не смущать зарывшуюся в одеяло Юлю, и сцепив руки на животе, стал следить за официантом. Молодой парень в белоснежной рубашке отчего-то засмущался, быстро расставил судки, тарелки, кастрюльки на столе и откланялся, как только получил чаевые.

— Всё тихо? — спросил Никита, с трудом сдерживая мощное слюноотделение. Запахи от кастрюлек шли умопомрачительные. — Ночью никто не беспокоил?

— Нет, за всё время на этаж поднялась одна парочка иностранцев, — доложил Москит. — Слон как раз дежурил. — Утром уехали.

— Кто такие? — вяло поинтересовался Назаров.

— Да кто их знает, — пожал плечами Москит. — По-английски говорили. Мало ли в Петербурге островитян?

— Ладно, ступай. Через… — Никита задумался, — два часа будьте готовы. Выезжаем. Вы поели?

— Ещё нет.

— Ну, тогда скажи парням, пусть завтракают. Всё оплачено. А потом тебя сменят.

— Приятного аппетита, — Москит понятливо кивнул и исчез за дверью.

Защелкнув замок, Никита обернулся и увидел, что Юля, демонстрируя свою фигуру, прошла в душ. Хмыкнул и занялся сервировкой. Фруктовый салат, тосты, джемы, пышный омлет с зеленью и сыром, даже рассыпчатая рисовая каша, заправленная сливочным маслом, присутствовала. Апельсиновый сок и морс бруснично-смородиновый в кувшинах венчали стол.

Расставив тарелки, Никита стал подкладывать под них бумажные салфетки, и вдруг замер, уткнувшись взглядом в ажурную вязь рунического письма. Написанные авторучкой чёрными чернилами руны относились к скандинавскому типу, переходящие в западноевропейский вариант. Человек, писавший послание, знал толк в этом. Нахмурившись, он стал разбирать каждую чёрточку, и его брови медленно поднимались всё выше и выше.