Возмездие теленгера

– Ну, в смысле, мы, конечно, еще сражались. Может быть, неделю, а может, чуть больше, бегали по лесам и болотам, пока армия окончательно не легла костьми от чахомотки. Американцы только на нее и рассчитывали и нас почти не бомбили и не били термоядерными. Инфраструктура им нужна была. Так что они просто ожидали, когда мы вымрем. Время играло против нас.

– А теперь оно за нас! – твердо сказал Костя.

– А теперь за нас, – согласился Брагин, – теперь мы короли, если, конечно, все получится.

Должно получиться, подумал Костя и на всякий случай скрестил пальцы.

Над головами у них проплыла западная башня цитадели, и Брагин сказал, не обращая на нее внимания:

– Правь на десять часов.

– Куда? – не понял Костя.

– Вот туда, – показал рукой Брагин и стал возиться с мотором. – Нам главное – за форт завернуть.

Некоторое время был слышен только скрип уключин, плеск волн о борта и странное гудение, которое Костя приписал Балтике, ее вечной изменчивости. Костя еще некоторое время греб беспечно, надеясь, что Брагин расскажет о Соне К. Очень интересовала его тема любви к женщине, неискушен он был в этом деле и думал о Верке Пантюхиной, как он ее обнимет и поцелует. Если бы он лучше понимал себя, то сообразил бы, что на самом деле он романтик и что Аманда совершенно ему не подходит. Но такого опыта у него не было. Потом он догадался, что слышит вовсе никакой не гул Балтики, а самый что ни на есть настоящий звук винта. Звук пришел с южного стороны, с материка, и поэтому его было плохо слышно, да и вертолет не долетел до Кронштадта, а, покружив некоторой время, ушел назад, на юг.

Косте сделалось не по себе. Вечно мне не везет, подумал он, и как с этим бороться?

Однако Брагин высказался более определенно:

– Летают… – посмотрел он в небо. – Они все время летают. Последний месяц чаще обычного.

– Кто? – спросил Костя, плавно выдергивая весла из воды.

– Американцы, больше некому. Или кайманы. Бог их разберет. Все едино.

Костя вдруг захотел рассказать, как он сбивал вертолет в горах, как преследовал кайманов, как обнаружил «плазматроны» и как сражался в деревне, но подумал, что на фоне того, что пришлось пережить Брагину, это будет выглядеть пустым бахвальством, не потому что ему до последнего момента все время везло, а потому что чувствовал, что это больше игра, чем реальная жизнь, и он промолчал. Единственное, о чем он пожалел, что не захватил с собой «плазматрон». С ним он чувствовал себя увереннее. А как его можно было захватить, если он остался в комнате, где веселился Большаков-монстр? Ну да, думал Костя, какой же он человек, если он гранбот. Но, похоже, Брагина это волнует меньше всего. Не боится он Большакова, понял Костя, и я бояться не буду. Он пощупал пистолет под мышкой, который придавал ему уверенность. Конечно, из него гранбота не свалишь, но все-таки… – не успел закончить он мысль, как Брагин сказал:

– Сейчас. – И запустил мотор.

Костя положил весла вдоль бортов, и Брагин медленно и осторожно стал править в сторону форта Александр I.

Вертолет вернулся и снова сделал несколько кругов над акваторией пролива. Теперь он гудел уверенно и сыто, словно готовил какую-то каверзу.

Хорошо, что сегодня туман, сосредоточенно думал Костя. Туман свой, он не предаст. Сегодня мне определенно везет.

– Чего тебе надо? – забеспокоился Брагин, глядя в молочную пелену тумана. – Чего? Улетай, улетай, кыш! – уговаривал он вертолет, и тот, словно послушавшись, скрылся в направлении материка. – Будут сегодня дела, – сказал Брагин. – Ох, чую, будут…

– А что дальше случилось с вашей Соней? – совсем некстати спросил Костя.

Любопытно ему было. Так любопытно, что удержаться не мог, хотя понимал, что Брагину может быть больно. Казалось, что Брагин не услышал вопроса, да и вообще сосредоточился исключительно на движении лодки. Но вдруг, когда Костя уже отчаялся ждать, он ответил:

– Нет Сони… Я не нашел ее в Санкт-Петербурге. Пропала Соня. Конечно, она могла эвакуироваться на восток страны, но, откровенно говоря, надежды на это совсем мало. Сколько лет прошло. Здесь она… – Он похлопал рукой по борту лодки. – Здесь… В братских могилах…

– Почему? – спросил Костя. – Почему здесь? Вдруг она все-таки уехала?

– Потому что поезда к тому времени уже не ходили и самолеты уже не летали, – устало объяснил Брагин, и было ясно, что он говорит так не из-за упрямства, а потому что такова логика жизни, а у нее, у этой логики, свои железные законы, и ничего с этим не поделаешь.

– А как же вы?.. – не унимался Костя, желая одним махом выяснить все вопросы, которые волновали его.

– Я?.. Чего я?.. – со вздохом спросил Брагин. – Я, брат, всю Белоруссию прошел пешком и видел так много смертей, что душа моя огрубела и я уже ничего не хочу от жизни, кроме как рыбачить и читать старые книги.

Они снова помолчали. Потом Костя сказал мечтательно:

– Вот бы мне одну… – И подумал, что готов за хорошую книгу полжизни отдать.