Возмездие за безумие

– Чтобы наказать ещё больше? Нет. Полин – это теперь мои семья, народ, надежда на будущее. Я не могу отказаться от неё. Я попробую снова вернуть ей любовь к людям. Через правильные убеждения, через добро. Только доброта спасёт мир. Но от вас я хотела бы одного: заверения, что вы оставите все заведённые дела в том виде, в каком они есть сейчас.

Красавцев, догадавшись, что Иванова всё ещё видит в нём правового деятеля, а не человека, ответил без всяких колебаний:

– Будьте уверены. Я тоже человек этого общества. Конечно, столько смертей в вашем доме, это факт невероятный, хотя, как оказалось, предугадываемый. Хуже то, что каждый день по долгу службы я читаю и слышу про подобные гибели. – мужчина замолчал, думая о своём, – Регулярность подобных происшествий росла, плотность увеличивалась, а их географией была теперь вся страна. Но! Если они решили заново созидать мир добра и порядочности, то делать это можно и должно было только общими силами. Не надеясь на помощь извне. Глядя на спину женщины, теперь не вздрагивающую, спокойную, мужчина сказал, как попросил, – Надеюсь, что вместе с такими, как вы, Елена Витальевна, мы поборем любое проклятие и изживём из своих душ злобу и равнодушие. Вы правильно сказали: только доброта позволит этому затравленному зверёнышу вспомнить про то, кто его родил, и, возможно, снова научит любить этот мир. Про Полину вы все понимаете лучше, чем я.

Не оборачиваясь, Иванова кивнула. Она догадалась, что теперь Красавцев доверял ей и просил о доверии. Доказательством стали его следующие слова:

– Позвольте, дать вам один совет: Вам нужно уезжать отсюда. Но не в Европу. Мы славяне – не по паспорту, а по духу. И никакая Европа не ждёт нас, поверьте.

От удивления, Лена повернулась. Лицо её выражала растерянность и удивление одновременно:

– Так куда же нам ехать? – она обвела руками комнату, давая понять, что это её мир, менять который будет сложно. Но все же, она задала свой вопрос. Значит, она нуждалась в совете. Красавцев улыбнулся:

– Я бы посоветовал Вам Алушту. У девочки там обнаружился домик, доставшийся в наследство от прабабки. Крым всегда имел особую энергетику, свои цвета, запахи, традиции. Во всяком случае, так я его воспринимаю. Там вы сможете начать жить и думать по-новому, уверен, – акцент был сделан на первый глагол.

Оглядывая кухню, такую родную и дорогую ей, несмотря ни на что, Лена задумалась о сказанном. «Сможем ли? Можно ли вообще во что-то верить, после случившегося? Никто из нас даже не представлял, что зло – рядом зло, что оно уже давно стережёт нас.»

– И нас не будут преследовать? – осторожно поинтересовалась Иванова. Хотелось знать наверняка, к чему готовится. Красавцев отмёл ответом все сомнения женщины:

– Нет. Я ничего не буду предпринимать, – пообещал он твёрдо, – Все виновные наказаны. Валерия мы со временем тоже найдём, и он обязательно понесёт наказание за содеянное, пусть на это потребуется даже несколько лет. Всякое преступление должно быть предано огласке и осуждено. Акт по передаче квартиры Уховых аннулирован, благодаря стараниям вашей Веры, и Полина – единственная наследница родительской квартиры, также как гаража и дачи Виктора. В свои права она вступит по достижении совершеннолетия. Надеюсь, к этому времени вы уже сумеете получить все права на её удочерение. Киселёвы избавлены от долга, решением суда сделка по оформлению кредита и его выплате признана недействительной. Банку возвращена однокомнатная квартира, что удовлетворило его притязания. В этом опять же сильно помогла ваша дочь Вера.

Про гибель дочери говорить с Леной было труднее всего. Если девушка и была в чём-то виновата, так в том, что решила оторвать себя от матери. Ничто так не нужно человеку, как семья. Этого Вера, видимо, не поняла. Затаив обиду за смерть отца, она не до конца понимала, что единственная для неё возможность выжить – быть с мамой по-прежнему близкой. Именно отчуждённость унесла девочку, затуманив её рассудок на сложной дороге, отключив от реальности происходящего. Фатальная погружённость в свои мысли, отсутствие концентрации за рулём, а если к этому добавить ещё и предположение о том, что тормозной шланг действительно был подрезан, то картина неминуемой катастрофы станет понятной. К сожалению, осмотр машины, вернее отсутствие осмотра машины сразу после аварии, не позволяло сегодня выдвигать версии об убийстве. Поэтому и дело о гибели Веры Ивановой останется, наверняка, в том виде, в каком есть. Как бы ни тяжело Лене было про это слышать.

– А Валерий? – ожидая ответа, Иванова опять отвернулась. Страшно было бы услышать, как следователь расписывается в собственной беспомощности. Но мужчина, представляющий закон и действующий в соответствии с ним, ответил без сомнений, принося успокоение: