Возмездие за безумие

Игорь, как обещал Виктору, устроил всё для проведения крестин в Свято-Троицком соборе. Крёстными определили обоих супругов Ивановых. Полин решено было крестить в воскресенье двадцать девятого июля, на сороковой день после рождения. В этот день солнце уже встало в знак Льва – символ огненной стихии, и планеты обещали особую жизненную силу, крещённому в этот период. Так совпало. Галя, просвещённая Сюзанной по всем тонкостям обряда, приготовилась к действу со всей ответственностью: выучила наизусть Символ веры, купила себе длинное светлое платье и в тон ему платок и туфли без каблуков, что уже являлось жертвой для её имиджа. На три долгих дня муж был лишён возможности секса и матерных слов. За последним мать, вдохновлённая мечтами о предстоящем для дочери первом важнейшем христианском таинстве, бдила особо. С самого утра перед крещением Галя приняла душ сама и заставила помыться Виктора. Из-за этого чуть не опоздали в церковь, куда было назначено на девять, естественно переругались, но не криком, а шёпотом, а после второпях залезли в широкий джип Иванова и весёлой компанией поехали в храм. Кроме семьи Ивановых на обряд была приглашена Сюзанна. Без неё с некоторых пор не обходилось ни одно мероприятие. Именно она, по приезду Уховых из Барселоны, советовала, какую купить одежду для новорождённой, какую выбирать коляску, чтобы были хорошие рессоры, и даже приволокла ванночку для новорождённой: фиолетово-розовую, силиконовую. Так требовал какой-то физический закон, по которому к малышке во время купания не будут притягиваться отрицательные флюиды, которые пластик пропускает, а фиолетово-розовый силикон – нет.

– Бля! Да откуда эта твоя гадалка-чернушка знает, как воспитывать детей? – вполне разумно удивлялся Виктор советам, ссылаясь на бездетность соседки. Сюзанну Ухов невзлюбил, как Юля, с первого взгляда. Но тут же замолкал, угнетённый шиканьями жены.

– Ты вообще не кощунствовал бы! – Галя говорила о подруге возвышенным тоном и с придыханием, – Ты хоть в курсе, что Полин родилась в день святой Сюзанны? Да-да, девятнадцатое июня – это её день. Так что не говори мне, что это случайность.

Виктор открыл рот от удивления, и спорить не стал, поверил жене на слово. В их семье и вправду в последнее время происходило много непонятного и необъяснимого, словно кто-то колдовал, как им жить и вести себя. За этим «кто-то» Виктор частенько подразумевал соседку со смоляными волосами. Было в Сюзанне что-то от ведьмы, бесовское, непредвиденное и отвергаемое. Женщина словно обладала тайной гипноза, но не такого, при котором спишь и ничего не помнишь, а в состоянии которого безоговорочно следуешь ей. Ухова, как мужчину и человека с более стабильной психикой, убеждения соседки либо смешили, либо сердили. А вот Галя, похоже, совсем помешалась на ведении её по линии судьбы, предложенной новоиспечённой подругой.

– А ну да, бля… Это она тебе мои сперматозоиды в матку засаживала… – грубо ответил Виктор, не заботясь, что его слова жена примет за святотатство. Ошеломлённая материализмом, супруга сделал отторгающий жест:

– Ша! Прокляну! – Глаза Гали горели нездоровым блеском, голос был как у плохой феи в страшной сказке. Так и казалось, что после её ответа грянет гром и засверкают молнии. Виктор оглянулся на окно кухни, он пришёл сюда за квасом; отечественное пиво после Испании казалось кошачьей жижей. На улице светило солнце, очередной летний день перевалил за полдень. Витя покрутил пальцем у виска.

– Галя, тебя тоже надо покрестить. На всякий случай. – Витя сдвинул супругу с пути и спрятался за двери зала, от греха подальше. Свят-свят! Хотя жена и уверяла его, что была крещёной, в этот момент, и особенно проводя параллель с Сюзанной, Ухов засомневался. Впрочем, как человек оптимистичный, закрыв дверь и включив вентилятор, кондиционер был после родов запрещен строжайше, мужчина забыл и про страхи, и про угрозы. В конце концов, пусть делают, что хотят, лишь бы к нему не приставали. Бог даст, окрестят они Полин без приключений. Хоть в связи с Сюзанной, хоть нет.

Кое-как припарковав машину, Ухов и Иванов побежали догонять компанию, беспокойно кружившую по небольшому двору у храма. Начало церемонии немного затягивалось, что позволило женщинам проверить готовность. Наконец, к пришедшим вышел «заказанный» священник. Батюшка Кирилл, худой, со впалыми щеками и остроконечной густой бородой, напоминал скорее царя Додона из мультика о Золотом петушке, чем богослужителя. Для полного сличения не хватало в руках посоха. Увидев духового наставника, пришедшие обменялись усмешками: расшитая шёлковыми нитями, белая ряса смотрелась богато, но из-под неё по-будничному выглядывали джинсы и кроссовки. Это сбивало с ритуального настроя. Но как быть? Не делать же замечания служителю Бога? Виктор отдал в протянутую руку батюшки квитанции об оплате церемонии. Отдельно в конверте – заранее оговоренную сумму за предполагаемое усердие. Конверт священник тут же просунул в карман джинсов.