Возьми меня на поруки (СИ)

— Постойте! А это что? — начальница разгребла холмик крупы и выудила оттуда какой-то металлический предмет. — Это кольцо?

— Врубай! — кому-то крикнула повариха, и зал вдруг наполнился «Калинкой-малинкой».

— Что здесь происходит? — начальница побледнела и посмотрела на меня так, словно ждала разъяснений. Но я и сама была в тупике.

Директор подошел к нашему столу и покачал головой:

— Вы же говорили, что любите красивые жесты, вот я и подумал… — он многозначительно хрюкнул, а потом плюхнулся у ног своего зама на одно колено. — Римма Федоровна. Риммочка. Жемчужина моего сердца. Согласны ли вы умереть со мной в один день?

Щеки начальницы покрылись девичьим румянцем.

— Умереть в один день? — переспросила она, заметно разволновавшись. — А какого числа? У меня просто отчет по патриотическому воспитанию не доделан.

— О! — Дмитрий Петрович схватился за спину. Лицо его перекосило судорогой боли.

— Что? — испугалась Римма Федоровна. — Что случилось?

— Поясницу прихватило, — просипел директор. — Но это ничего. Сейчас отпустит. Вы главное, от главного не отвлекайтесь

Римма Федоровна вскочила на ноги и забегала вокруг горе-ухажера:

— Немедленно вставайте. Немедленно прекратите этот цирк.

— Вы сначала ответьте! — потребовал мужчина, чуть постанывая. — Вы согласны быть со мной в горе и в радости?

— Ну конечно, согласна. Я с вами даже в прокуратуру ездила, когда вам оттуда «письмо счастья» пришло. Неужели вы до сих пор сомневаетесь в моей преданности?

Директор кое-как вернул себе вертикально положение и, отхлебнув еще компота, засуетился:

— Надо надеть кольцо!

Я тут же подала ему находку Риммы Федоровны, и, довольно крякнув, Дмитрий Петрович проворно нацепил ее на палец своей избранницы. А потом сразу стал скрести кольцо пальцем.

— Что? — смутилась начальница.

— Ничего. Просто тут гречка чуть-чуть налипла.

— Оставьте, Димочка. Пусть будет — на счастье!

В этот момент я вдруг осознала, что надо и мне как-то поучаствовать во всеобщем перформансе. Я подскочила на ноги и завопила что есть мочи:

— Поздравляем! Ура!

И ко мне тут же присоединился дружный хор голосов.

49

«Привет, Одуванчик. Я уже по тебе соскучился, а ты по мне?» — сообщение от Глеба наполнило меня теплом. Да чего уж там! Мне сразу захотелось переобнимать всех вокруг и перепеть все известные песни. Но естественно я не стала признаваться в своих эмоциях. Выдержала паузу в целых пять минут и лишь потом написала: «Ой, на работе сегодня такой завал — даже скучать некогда».

«И у меня завал, — тут же отозвался Глеб. — Так что сегодня встретиться не получится».

О нет! Я даже губу закусила от разочарования: мне так хотелось снова ощутить на себе его руки (и не только их, если честно). Но, конечно, я не стала признаваться в своей озабоченности, а вместо этого набрала: «Ничего страшного. Тем более я сегодня все равно собиралась навестить двойняшек».

«Глеб набирает сообщение…» — высветилось на экране, и я нервно сжала телефон. Ну давай, трудоголик, шевели пальцами энергичней! Мне нужна хоть маленькая порция нежности.

В этот момент к моему столу подошла Римма Федоровна:

— Ксения Витальевна, отнесите, пожалуйста, эти бумаги в бухгалтерию.

— Ага, сейчас, — кивнула я, даже не поднимая глаз на начальницу.

Та замахала бумагами у меня перед носом:

— Ксения Витальевна, ау! У нас рабочий день вообще-то, а вы в интернете лазаете.

— Это по работе! — соврала я. — Я с коллегой переписываюсь о том, в каком виде следует представлять результаты анкетирования в методический центр.

— Какого еще анкетирования?

— Да по профилактике! По профилактике этой, как ее… — я заерзала.

Ох! На черта я вообще придумала анкетирование? Лучше бы сослалась на отчет за месяц, а теперь надо срочно какую-то тему придумать. И какую? Как назло, голова отказывалась соображать.

В итоге я ляпнула первое пришедшее на ум слово:

— По профилактике мизогинии.

— А что это? — не поняла начальница.

Как будто я знаю! Просто слышала где-то краем уха.

— Ну, это долго объяснять, — я вскочила из-за стола и выхватила у нее документы. — Вы лучше сами в интернете погуглите.

До того, как начальница успела опомниться, я выбежала из кабинета и двинулась в сторону бухгалтерии. Телефон, естественно, захватила с собой.

«Сфотографируешь двойняшек для меня? — наконец разродился сообщением Глеб. — А то Алина не балует меня фото: боится сглаза или еще чего-то там».

Ха-ха! Это точно. После родов Алина стала ужасно суеверной. В последнее время ее немного отпустило, но не совсем.

Я тут же клятвенно пообещала Глебу сделать пару снимков, а он, вместо того, чтобы написать мне что-нибудь приятное или прислать дурацкий стикер, просто попрощался. Попрощался! Ужасное свинство.

Перекинувшись парой словечек с бухгалтерами, я вернулась в кабинет. Настроение упало в минус.

— Ой, я посмотрела про эту вашу мизогинию, — начальница буквально сияла и постоянно косилась на свое новое колечко. — Оказывается, мизогиния — это женоненавистничество. Так интересно! Вы мне, пожалуйста, свой отчет по анкетированию тоже дайте почитать. Я же должна знать, как у нас в колледже с этим делом.