«Возьми меня с собою в ад»

–Не каждая женщина мечтает стать одновременно поварихой, служанкой и проституткой. Да и если бы даже хотела – шансов нет. Без пяти минут тридцатилетняя, бесплодная, можно сказать, бездомная зечка на хрен никому не нужна. Если только какому-нибудь потерявшему человеческий облик алкашу.

–Почему у тебя такое циничное отношение ко всему? Ты даже жизни не знаешь. Я имею ввиду, нормальной, а не тюремной.

–Всё я знаю, Маш. Это у тебя розовые очки. Хочешь семью, как в рекламах сока и майонеза? Это отвратительно! В браке растворяется своё Я, теряется индивидуальность – ты частичка, винтик, и твоя единственная задача – обеспечивать работу механизма, то есть, своей семьи. Очень неблагодарное занятие.

–Не люблю, когда мы начинаем говорить о жизни: мне потом тяжело на душе. Ты несколькими фразами рушишь все мои мечты.

–Хлебнуть разочарования всё равно придётся, никуда от этого не денешься.

Я не ответила. Смотря в землю, я чертила веточкой узоры и думала над словами сестры. Оспорить её я не могла. Но соглашаться было очень больно. Настя вдруг приобняла меня, впервые в жизни. От неожиданности я даже чуть вздрогнула. Не знаю, почему она это сделала: то ли ей стало меня жаль, то ли просто захотелось. Я подняла на неё взгляд. Настя улыбнулась и приободряюще подмигнула мне. Стало спокойнее. Мне всегда было спокойно рядом с ней. И, хоть жизнь начинала казаться тотально серой и безрадостной, смириться с этим было легче, даже дышать удавалось. От Насти специфически пахло смесью табачного дыма, лекарств и мыла с ароматом морского бриза. Я точно знала, что тот запах, что слышу сейчас, запомню на всю жизнь, как и все остальные мелочи, все детали. Во второй раз её забыть уже точно не получится.

–Не уезжай, пожалуйста. Не оставляй меня.

–Не могу. Мать со дня на день меня выгонит.

–Каким образом? Ты здесь прописана, имеешь полное право на проживание.

–Они с Валерой просто-напросто обвинят меня в нападении – и я снова поеду за решётку.

–Думаешь, мама на такое способна?

–В отношении меня – да.

–Я скажу полиции правду.

–Скажут, что я напала на них в твоё отсутствие. И ты ничего не оспоришь. Зарплаты, достаточной, чтобы я могла снимать квартиру, у меня, конечно, не будет. Поэтому остаться я не смогу.

–А что ты собираешься делать?

–Постараюсь найти работу с проживанием. Если не получится – остаётся криминал. Но ввязываться в это очень не хочется. Надеюсь, меня не попрут из СТО за прогулы – а то снова придётся искать работу, а с моей-то биографией устроиться очень проблематично.

–А поехали вместе?

–Куда?

–Не знаю. Куда решишь.

Настя улыбнулась и чуть сжала моё плечо.

–Ты серьёзно?

–Да.

–Я уже говорила, что не стану губить ещё одну жизнь. Моя будет одна-единственная. Тебе нужно заканчивать школу и поступать в институт, а не мыкаться по всяким помойкам. На твоё обучение моей зарплаты не хватит.

–У мамы и Валеры есть карточка, куда они деньги откладывают. Там много. Я знаю пин-код.

Настя резко изменилась в лице, улыбка сошла с её лица. Она убрала руку с моих плеч.

–Чтобы я больше этого не слышала, поняла? Даже не думай делать ничего подобного. Маш, ты меня поняла?

–Да, да. Это я, не подумав, ляпнула. Ну ты только не теряйся, ладно? Я поступлю в институт в том городе, куда ты уедешь. Хорошо?

–Давай пока не будем ничего загадывать? Я ещё никуда не уезжаю. Сейчас де жа вю испытала. У меня снова есть возможность уехать на ворованные деньги.

–Снова?

–Да. До тебя я предлагала это той девушке, письма которой ты читала.

–Это ты о тех деньгах, которые забрала у дяди?

–Да. Сначала я ничего о них не знала. Увидела сумку в его машине уже после того, как убила.

–То есть, ты совершила это не ради денег?

–Конечно нет. За деньги я бы не смогла. Даже за миллион долларов, даже постороннего человека. Там дело было совсем в другом.

Настя замолчала. Я не торопила её, но правду, которую так хотела узнать, ждала с нетерпением.

–Там была очень мерзкая ситуация. – Начала Настя. – Поэтому и не хочу тебе рассказывать. Даже следакам не рассказывала – это бы прознали журналюги и раструбили на всю страну. Дело было очень громкое.

–Ну я же никому не разболтаю.

–У нас хреновая генетика, особенно, по материнской линии. Что ты знаешь о своём деде, мамином отце?

–Почти ничего. Мама не рассказывала, бабушка – тоже. Они не жили вместе, наверное.

–Жили. Видела шрамы на спине мамы?

–Да, она в детстве на стекло упала.

–Нет, это её папаша так отхлестал ремнём. Она в шестнадцать лет переспала с соседским мальчишкой, и отец узнал.

–Отец? У неё вся спина исполосована!