Возьми меня в полночь (ЛП)

— Я никогда больше не узнаю такого хорошего человека, как ты, Айсдернус.

— У тебя всегда есть мое сердце.

Нахмурившись, Айс закрыл глаза, прижался лбом к ее лбу. У них было одно дыхание, еще одно тайное мгновение, затем он отступил.

— Идем.

Мужчина вывел Сабэль из спальни, и она последовала за ним по извилистому коридору, полному закрытых дверей. На пересечении двух дорожек он остановился у входа в открытую комнату, это был своего рода кабинет с захламленным письменным столом, изношенным коричневым диваном, истертыми коврами. Нетронутый слой пыли и настроение безысходности затягивали.

Внутри расхаживал Брэм, короткими шагами пересекая комнату.

Лукан примостился на краешке дивана, задумчиво наблюдая за происходящим. Оба устремили пристальные взгляды в переднюю часть комнаты, когда появились Сабэль и Айс.

Уже давно рассвело. Ты опаздываешь, — сказал Брэм.

Айс сжал кулаки.

— Твоя сестра многое делает для спасения шкуры каждого, и она не нуждается в твоей агрессии.

Глаза Брэма сузились.

— Закрой дверь.

Яростным ударом Айс захлопнул дверь.

— Я дал тебе крышу над головой, надежду в душе и сердце в груди. Никогда больше не проси меня ни о чем.

Боже, это убивало Айса не меньше, чем уничтожало ее. Сабэль в миллионный раз пожелала найти способ остановить это расставание, свое спаривание с Луканом. Но ничего не изменилось.

Брэм обнюхал ее.

— Ты провела ночь в его постели.

Он швырнул это, словно обвинение, и Сабэль почувствовала, что заводится.

— Я провела ее там, где хотела, и это не твое дело, как и с кем. Я не знаю, что с тобой случилось, но с тех пор, как очнулся от заклинания Матиаса, ты ведешь себя как агрессивный придурок. Будь счастлив, что я вообще здесь, и перестань делать все возможное, чтобы превратить мое присутствие в неприятное и унизительное.

Брат передернул плечами и приподнял золотисто-коричневую бровь.

— Кажется, в эти дни мне не хватает терпения, чтобы обуздать свой язык или характер. Ради тебя я больше не буду говорить. Произнеси отречение от Рикарда. Сейчас.

Уже? Слова Брэма врезались в нее, как торнадо, вырывая счастье и надежду. Она сделает добро для магического мира, и этого должно быть достаточно.

Руки тряслись, когда она повернулась к Айсу. Она не могла не смотреть на него, не могла уклониться от этого взгляда зеленых глаз, который горел любовью, сожалением и запредельной болью.

— Ты останешься частью меня, хоть и я…

«…не останусь частью тебя».

Слова крутились в ее голове, но Сабэль не могла открыть рот, чтобы произнести их, солгать. Ее губы приоткрылись.

«…не останусь частью тебя».

Единственное, что вырвалось — это всхлип. Она обняла себя, прижимая руки к животу, пытаясь удержать боль, такую сильную, какую причинила бы кислота, если просочилась бы в каждый уголок ее израненного сердца.

Невозможно.

Айс подошел поближе, стряхнул волосы с ее лица.

— Дыши, принцесса. Ты можешь.

— Я не могу!

Гнев и безысходность затопили ее.

— Я не знаю, как разбить собственное сердце. Я не могу вынести мысли, что я разобью твое. Что ты никогда больше не будешь смотреть на меня так, как смотришь сейчас, будто я весь твой мир. Я не могу подумать, что не имею права просто взять тебя за руку.

— Сабэль! — рявкнул Брэм. — Откажись от него. Каждое мгновение, которое ты теряешь, — это момент, когда Матиас может глубже проникнуть в Совет и найти новые способы убийства или порабощения невинных.

— Ты думаешь, я не знаю? — вскричала она. — Когда я вообще не выполняла свой долг? Я не подведу тебя и сейчас. Но я никогда не забуду твою угрозу отказаться от меня. Я никогда не прощу радости на твоем лице, когда ты оторвешь меня от человека, которого я люблю.

— Достаточно!

Брэм вклинился между ней и Айсом, оттолкнув другого волшебника от нее.

— Ты забыла, что твоя будущая пара сидит здесь? Последнее, что он хочет услышать, это то, что ты исповедуешься в любви к другому, Сабэль.

Лукан втянул воздух и встал с дивана.

— Прекрати, Брэм. Просто остановись. Я задавался вопросом, насколько глубока привязанность твоей сестры к Рикарду, но теперь…

Он покачал головой.

— Одна из худших вещей, которые я когда-либо переживал, — это изливать мою преданность Анке, пытаясь убедить ее быть со мной, когда ее сердце теперь, похоже… с другим, — он рассмеялся. — Насколько большим дураком я должен быть, чтобы сделать ту же ошибку с Сабэль?

Она ахнула. Что он сказал?

Брэм повернулся к нему.

— Бред какой-то! Думаешь, я должен просто отдать ему сестру? Отдать одно из твоих лучших политических преимуществ?

— Нет, друг. Я говорю, что я не воззову к ней, пока в ее сердце есть другой. Независимо от того, насколько я люблю и уважаю Сабэль, даже желаю ее красоты, мы с ней оба знаем, что я никогда не полюблю ее, как Айс. И несмотря на Клятву, я никогда не заменю его в ее сердце.

Проклиная все, Брэм метался по комнате.

— Это война! Мы все чем-то жертвуем…