Возьми меня за руку (СИ)

– Я же сказала тебе, Лика, – женщина подошла ко мне, протянув руку, чтобы я поднялась с холодного пола, но я лишь отвернулась от неё, стараясь не вникать в смысл её слов. А зачем? – Вставай, а то простудишься.

– Не стоит беспокоиться обо мне, – прохрипела я и с огромным усилием встала на ноги. – Не стоит этого делать, – даже не посмотрев в ту сторону, где находился тот самый человек, я направилась к выходу.

– Лика, постой, – это был Рома, но я не обернулась, просто вышла из помещения и хлопнула дверью, оставляя за ней то, чем дорожила больше всего на свете.

Того, в кого влюбилась с первого дня, как увидела, хотя поспешно и довольно-таки долго отрицала это. И того, кто подарил мне действительно яркие краски, с помощью которых я смогла раскрасить, хоть и ненадолго, свою скучную и обыденную жизнь.

***

Медсестра ввела то самое лекарство, которое находилось в шприце, в трубку, ведущую к капельнице и, проверив с особой точностью все приборы, которые стояли вокруг кровати пациента, вышла из палаты. Ирина Геннадьевна, постояв пару минут и оповестив сына о том, что будет сидеть в коридоре, на всякий случай, также покинула помещение. Стрельцов же, тяжело вздохнув, опустился на край кровати, где лежал его лучший друг. Они остались вдвоём, что давало просто огромнейший стимул поговорить с глазу на глаз.

– Ты что натворил, идиот? – с какой-то непонятной для блондина досадой бросил Роман и посмотрел на него практически равнодушно, но точно не обыденно, с невероятной усмешкой, как это бывало раньше. – Зачем ты с ней так? Не думаешь, что эта история снова повторяется?

– Так будет лучше, – кратко ответил Антон, наблюдая за разворачивавшимся пейзажем за окном, где падали крупные хлопья снега, окрашивая деревья в белые цвета, а бескрайнее небо затягивалось чёрным полотном.

Удивительный контраст, который казался ему чем-то особенным. Антон уже практически засыпал. Вероятнее всего, та самая медсестра ввела ему снотворное, но так казалось ещё лучше. Уснул – и ничего не чувствуешь. Ни стука собственного сердца, ни боли, которая буквально пожирала парня изнутри. Ничего. Абсолютно.

– Ну, вот, опять, Прокопов. Старая шарманка, – устало проговорил брюнет, проведя ладонью по лицу. – Ты хоть понимаешь, что ты сейчас наделал? Или совсем мозги вышиб, что не осознаёшь этого?

– Отстань от меня, – голос парня походил на какой-то едва различимый шёпот, смешанный с хрипотцой. Совершенно не осталось былого настроения, с тех пор, как ушла Розанова, а может быть, просто действовало снотворное. – В этот раз я прекрасно знаю, что для неё будет лучше.

– Ты ничего не знаешь, Антон. Совершенно ничего не знаешь, – Стрельцов помотал головой, не понимая намерений своего лучшего друга. – Делаешь так, как твоей душе угодно, не думая о других людях, которые действительно переживают за тебя. Она винит себя за то, что случилось с тобой.

– Винит? – парень перевёл взгляд на Романа. – Не может этого быть.

– Можно вопрос на чистоту: твои анализы куплены? Ты действительно был пьян в тот момент? – вопрос заставил блондина вздрогнуть и снова отвести глаза. Сомнения у брюнета улетучились. – Понятно, значит, Лика была права, а я ей внушил совершенно обратное, идиот.

– Да, они куплены. Я был пьян, – слова сорвались с его губ довольно-таки уверенно, что поразило Романа. – Это тебя интересовало, да? Можешь теперь пойти и растрезвонить куда угодно, может быть, меня загребут, хотя у них это вряд ли это получится. Кому в тюрьме нужен инвалид?

– Успокойся, не собираюсь я никому говорить, – устало ответил он. – Просто ты снова упустил то, что могло сделать тебя счастливым, и в этот раз, уже, вероятнее всего, навсегда… Стоп, что ты сейчас сказал? – Стрельцов вскинул брови и поражённо уставился на парня, лежащего на кровати с непроницаемым лицом. Как он был уверен: слух его подводит, и ему послышалось.

– Вот тебе и ответ, почему я так поступил с Аликой, – пробормотал Прокопов с горькой усмешкой на губах. – Врачи говорят – семьдесят пять процентов из ста, что я останусь инвалидом, так как у меня сильно повреждён позвоночник, поэтому ей действительно будет лучше так, как сейчас. Зачем я ей? У неё вся жизнь впереди, я ничего не смогу ей дать, прикованный к коляске. К тому же я просил мать не пускать её ко мне, но всё получилось так, как я совершенно не планировал.

– Блять, я не знал, Антон, – парень не ожидал услышать от него подобного, отчего и становилось не по себе. И только сейчас он понял смысл поступков своего лучшего друга. В какой-то мере он действительно поступал правильно. – Но, несмотря на это, ты должен ей сказать правду. Может, ещё не всё так плохо, и ты сможешь ходить. Наши врачи, сам знаешь, какие они. Скажут одно, а на самом деле всё по-другому.