Возьми меня за руку

– По всей видимости, он одиночка, – ответил Стрэттон. – Никакой профессии при аресте не указал. Но мы связались с автоинспекцией и выяснили, что на него зарегистрирован темно-вишневый «Вокс-холл-кавалер эстейт» 93-го года выпуска, так что краска тоже совпадает. Мы рассылаем его номер всем подразделениям дорожной полиции по всем соседним графствам, а также проверяем данные АРНЗ, но думаем, что он не успел далеко уйти.

– Возможно, нам удастся сузить зону поиска, – сказал Кэррик. Он рассказал об их походе в Глостер-колледж и плане проверить всех садовых работников, с которыми общался подозреваемый.

– Отличная работа, – похвалил Стрэттон. – Найл исчез почти сутки назад, однако элемент неожиданности у нас еще есть. Уверен, вы и без меня это прекрасно понимаете, но сейчас самое главное не допустить огласки.

Джо поймала на себе взгляд Кэррика и поняла: он ждет, чтобы она рассказала о Ребеке Сондерс. Она подняла руку.

– Сэр, у нас могут быть проблемы с одной журналисткой.

– С той, которая из «Таймс»? – отозвался Стрэттон. – Это проблема Эйвона и Сомерсета, а не моя. Она копает историю Дилана Джонса.

– Возможно, это не совсем так, сэр, – сказала Джо. – Похоже, она ухватилась за мое присутствие здесь.

– С чего вдруг?

– Мы знакомы. По крайней мере, раньше были. Давным-давно.

Стрэттон тяжело выдохнул носом.

– Ладно. Лишнего не болтаем. Журналистке никаких комментариев. Это местный сюжет, и редактору газеты выгодно, чтобы он таким и оставался. Возможно, я сумею добыть нам немного пространства для маневра. Все ясно?

Все закивали, пробормотали: «Да, шеф» – и разошлись каждый по своим делам.

В лучах заходящего солнца в штабной комнате еще около часа кипела техническая работа. Тан сумела выйти на инспектора, у которой отмечался условно-досрочно освобожденный Трент, и та согласилась подъехать к ним в участок из Хай-Уиком.

– Уверяла, что это никак не может быть Трент, – сказала Тан. – Говорит, что голову дала бы на отсечение.

– Ей повезло, что не придется подкреплять слова делом, – сказал Димитриу, наклоняясь над столом. – Трент не первый уголовник, задуривший голову своему инспектору.

– Не знаю, не знаю, – отозвалась Джо. Последние полчаса она изучала досье Трента. – В его записях нет ничего, что указывало бы на мастера манипуляции. Он во всем сознался на первом же допросе. Судья даже похвалила его за прямоту и чистосердечие в своей заключительной речи.

– Да хранит Господь добропорядочных педофилов, – сказал Димитриу, невесело рассмеявшись.

Джо заметила, что Кэррика передернуло.

– Думаешь, это не он? – обратился он к ней.

Джо пожала плечами:

– Раньше он действовал спонтанно.

– В тех случаях, о которых мы знаем, – заметил Димитриу.

– У всех происшествий одна схема, – не отступалась Джо. – Мальчики хорошо знали его, доверяли ему. Это каждый раз происходило на выезде – в турпоходах, лагерях выходного дня. И все жертвы были значительно младше Найла.

– И что? – спросил Димитриу. – Прошли годы. Возможно, его вкусы изменились. Дайте ему еще двадцать лет, и они окажутся в рамках закона.

Кэррик искоса глянул на него:

– Как у нас дела с поиском остальных садовых работников, Дими?

Димитриу, видимо, понял намек и вышел в допросную.

– Он бывает резковат в таких вопросах, – пробормотал Кэррик.

– Возможно, он прав, – сказала Джо. – Просто у меня не складывается эта картинка. Провернуть такое мог только человек, извините, со стальными яйцами, и это никак не Алан Трент, каким я его вижу. Он замешан, но…

– …возможно, действовал не один, – договорил за нее Кэррик.

– Этого нельзя исключать, верно?

Констебль просунула в дверь голову и крикнула Кэррику:

– Сержант, мы получили данные автоматического распознавания номерных знаков. По пятнице ничего, но есть кое-что за двенадцать дней до этого, на A40.

Они вывели результаты на экран. Система АРНЗ работала уже несколько лет и постоянно расширялась. Две камеры, находившиеся в шести километрах друг от друга, засекли, как почти за две недели до похищения «кавалер» двигался на запад по Северному объездному шоссе A40 и через три часа возвращался тем же маршрутом.

– Ездил к кому-то? – предположила Джо.

– Трудно сказать, – отозвался Кэррик. Он переключился на фотографии. Лицо Трента было едва различимо, но, похоже, в обе стороны он ехал один.

– Вероятно, это нам ничего не дает, – сказал Кэррик. И поблагодарил констебля.

Джо вернулась к досье. Физические параметры явно подходили. Рост пять футов шесть дюймов. Плотного телосложения. В число отличительных черт входила татуировка на левом предплечье: орел с выведенными на крыльях (и непонятно что обозначавшими) буквами PAAA. Длинный шрам на тыльной стороне правого большого пальца.

В графе «Дата рождения» стояло 17.10.1961. То есть ему почти шестьдесят.