Возьми моё проклятие

– Это да, – легко согласился Борисов. – И всё-таки, я своими глазами видел, как по дому летали предметы, а на стенах и полу появлялись отпечатки мокрых босых ног. А я человек взрослый, самокритичный – как-никак, каждый день вижу в зеркале свою широкоформатную рожу и не убеждаю себя, что я красавец, от которого женщины приходят в восторг. Так что в разуме своём я уверен и не собираюсь убеждать себя, что мне показалось. Да и все наши ребята могут подтвердить.

– Ясно, что ничего не ясно, – буркнул Андрей, мысленно досадуя, что не может побывать в доме Кузнецовой. Глянуть бы на этого «домового»!.. Но вслух он об этом говорить не стал – спросил, меняя тему: – Ты, Толь, может, ещё что-нибудь добавишь? Ну, не знаю… Характер ранений, оружие? Следы какие-нибудь. Что, неужели совсем ничего нет?

– Говорю же – в доме чистота, как в реанимации. Дворик у старухи не бетонированный и если бы не пацанва, то в такую погоду следов была бы куча. Но… Пять человек. Пять! Да они там раздолбали всё на хрен своими копытами, засранцы мелкие!

– А что насчёт ран? Оружие нашли?

– Нашли. Во дворе, под порогом. Отпечатки затёрты. Раны, как я говорил, две. Одна на спине, другая в груди. Судя по ране на спине – убийца слабосильный и высокий. Подросток или старик. Ну или женщина, в принципе… Если дылда.

Борисов замолчал и принялся прохлопывать карманы. Не найдя желаемого, слегка приподнялся, упёрся ступнями в пол, сунул руки в штаны и вытащил кучу барахала, среди которого Андрей разглядел несколько смятых купюр, скомканный платок, зажигалку, семечки и почему-то спички. Переложив эту гору на приборную панель, полицейский стал перебирать её и снова рассовывать по карманам.

Какое-то время понаблюдав молча за этой сортировкой, Андрей всё-таки не выдержал:

– Ищешь что-то?

– Визитку, – ответил Борисов. – Или у тебя остался мой номер?

– Да, успокойся. Конечно, остался. Он же не изменился?

– Нет, старый, – кивнул Толян, протягивая руку за лежащим на приборной панели платком, но неожиданно дёрнулся и сбросил его на коврик, под ноги. – Зар-раза! Чёртова поджелудочная!

Скривился от боли, застонал, схватился за бок и принялся растирать ребром ладони ноющий участок.

– Погоди Андрюх, я сейчас…

Отдышавшись, прижался лицом к коленям – с такой объёмистой комплекцией это оказалось не очень-то и просто, поднял белеющий на полу платок и разогнулся, пыхтя как паровоз.

– Ладно, давай. Будут какие-нибудь новости – звони.

Глава 4

Проводив взглядом «укатившегося» за поворот Борисова, Андрей потянулся к пассажирскому сиденью, чтобы поправить перекрутившуюся накидку и увидел сбитый в «гармошку» коврик, в одной из складок которого лежал ключ.

Повинуясь рефлексу, схватил с приборной панели мобильник и принялся искать номер полицейского – отыскав, хотел уже нажать «вызов», но резко погасил экран и озадаченно застыл с трубкой в руке. Услужливая память в подробностях воскресила нелепейшую по исполнению сценку с расшалившейся поджелудочной: театрально дёрнувшегося Борисова, упавший платок и пухлую ладонь, почему-то вцепившуюся в правый бок.

Ну, Толя! Ну, толстый лис!

С улыбкой покачав головой и подивившись предприимчивости бывшего коллеги, он положил ключ в карман брюк, завёл авто и двинулся дальше.

Непредвиденная встреча существенно задержала в пути, и в село он попал значительно позже, чем планировал. Именно что «попал» – как кур в ощип… На подъезде к дому пришлось лавировать между разномастных авто, разукрашенными лентами и воздушными шарами – благо из-за близости пруда, дома здесь располагались по одной стороне улицы и большинство водителей припарковались справа.

Но всё равно: улицу заставили машинами – одних «Жигулей» он насчитал больше десяти. Начиная с «копейки», заканчивая «девяткой». Среди пёстрого ассортимента отечественного и зарубежного автопрома особенно выделялась роскошная тюнингованная «Победа», смотревшаяся огромным шмелём среди роя пчёл. Это чья же красавица, интересно?

Рассматривая все эти шарики, ленточки и кукол на капоте сверкающего белого автомобиля, Андрей мысленно матерился. И как он забыл, что сегодня Вовкина свадьба? А ведь мать предупреждала! Эх, и не хочется же туда идти! Но придётся заскочить к Самойловым – столько народу, наверняка кто-нибудь хоть что-то, но сболтнёт о Кузнецовой. Они, кажется, два дня собирались праздновать? Значит, завтра и сходит. Сегодня к такому подвигу он не готов. Воскресенье, другой разговор – и поздравит, и информацию пробьёт. Пьяные люди благодушные, глядишь и расскажут что-нибудь.

Родительская «саманка» расположилась по соседству с самойловскими хоромами – окружённая хозяйственными постройками и деревьями, она затерялась в глубине сада, совершенно незаметная с дороги. Другие дома в селе смотрели фасадом на улицу или находились вблизи от забора, но их «гнездо», построенное прадедом по отцовской линии ещё 30-х годах прошлого столетия, единственное в Малой Талке целым пережило Великую Отечественную войну и встретило XXI век, почти не изменившись.