Возьми мое сердце

И тут мои ноги запульсировали болью, которая поднималась всё выше и выше, пока не охватила всё тело. Ощущение было как будто тысячи раскалённых игл впились в тело. Я попыталась закричать и открыть глаза, но ничего не вышло. По моим ощущения прошло часов десять, прежде чем боль резко закончилась. Открыв глаза, осмотрелась вокруг, я была одна в какой-то комнате, у кровати стояла колыбель. Стянув с себя одеяло я подползла ближе. В ней лежал спящий младенец, и был он такой красивый, что в сердце что-то ёкнуло. Я протянула руки к ангелочку, но в этот момент ребенок открыл свои глаза. Я ужаснулась от силы исходящей из этого взгляда. Глаза, налитые кровью, без белка, с черным омутом вместо радужки и ярко золотой щелью зрачка.

– «Ну здравствуй!» – пронеслось у меня в голове.

– «К-к-кто ты?»

– «Ужас. Страх. Порок. У меня много имен и обличий. Я предстаю перед живыми в том обличие, который для них ценнее всего, и превращаю их в кошмар-р-р» – прорычал маленький ребенок, выпуская острые клыки и когти.

– «Стой, подожди. А-а-а почему ты мне все это говоришь?» – спросила я наблюдая как тело младенца трансформируется выпуская хвост.

– «Х-х-х-хар-рм попр-р-р-росил дать подс-сказ-зку».

Харм, харм. В голове что- то крутилось, но мысль никак не хотела обретать форму. Когда я проходила испытание, дух озера заговорил со мной. Пока шли к алтарю, Гевар сказал, что такого никогда не было. Мысли крутились в голове в то время, как чудовище с лицом младенца и глазами монстра обрел полную свою форму. Он был похож на змея и человека одновременно, кажется в какой-то игре такие существа назывались нагами. У него был черный, длинный, толстый хвост, переходящий в туловище человека. На руках были огромные когти, он смотрел на меня ненавидящим взглядом с лица ребенка. И тут что-то щелкнуло в моем мозгу, слова Харма «Хм, как интересно… человек… другой мир… спой полностью».  Это дух какой-то сущности.

– «А я песню про тебя знаю», – вырвалось у меня прежде, чем я успела додумать мысль.

– «Какую песню?» – опешил змей, забывая, что ему нужно тянуть слова и делать ударения на шипящие. – «Страшную?» – проявило заинтересованность существо.

– «Нет, она очень грустная. О существе, которое никак не могло найти своего счастья и покой», – вздохнула я.

Хвост рептилии подобрался ко мне поближе обвил талию, и приподнял до уровня своего уже совсем уродливого лица.

– «Пой. И если мне не понравится – умрешь. Понравится – награж-жу», – протянул наг. И я запела песню «Воспоминание о былой любви» группы Король и шут:

Дремлет за горой, мрачный замок мой.

Душу мучает порой, царящий в нем покой.

Я своих фантазий страждущий герой,

А любви моей живой все образы со мной.

Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах.

В этот момент змей резко поднял свою голову и направил на меня пронзительный взгляд своих ужасных глаз, наполненных болью и одиночеством.

Им суждено уснуть в моих стенах,

Застыть в моих мирах.

Но сердце от любви горит, моя душа болит.

И восковых фигур прекрасен вид -

Покой везде царит!

Когда я закончила петь, метаморфозы, произошедшие за это время со змеем, поражали. Сейчас передо мной сидел парень не старше меня, с тем же черным змеиным хвостом, только не было ужасающих клыков и когтей. Его черные волосы были чуть ниже плеч, лицо обычное, абсолютно ничем не выделяющееся.

– Странная ты, Ярослава, поешь песню ты, но душа у меня переворачивается настолько, что кажется ты испытала такую боль, с которой я бы не справился, – его голос был тихим и спокойным.

– Зачем ты это делаешь? Пугаешь? – задала я назревший вопрос.

– Я дух и суть моя – проверка силы. Пока я получаю эмоции страха и ужаса, я живу – этим и питается алтарь. Пока он жив, живу и я. А жить так хочется, что ничего не поделаешь, приходится видеть страх и ужас. А со временем остальные чувства притупляются, и кажется, что ты их никогда не испытывал. Иди тебя ждут.

–Геварт?

– Нет. Иди узнаешь. Только… ты прошла по самому длинному мосту… тебе тяжело будет, силы очень много. Я обещал подарок – это совет: не подавляй силу, она часть тебя, подавишь силу, она подавит тебя. Прощай…

И я открыла глаза. Надо мной возвышалось обеспокоенное лицо Геварта.

– Ты как?