Возьми мою любовь

Попала в собственную ловушку, подумала Пета. Губы Николаса дрогнули. Она спросила себя, не означает ли это, что он думает так же. По крайней мере, Николас не мог показать яснее, что он сопровождает ее, а не Лориол. Может, он решил победить возлюбленную в ее же собственной игре?

Удивительно, но потом она почти забыла о Майке и Лориол. К немалому изумлению, Пета обнаружила, что получает удовольствие от происходящего. Они с Николасом двигались от одной группы к другой. Тем временем Дикон и двое его друзей лавировали между компаниями с подносами в руках. Пета, не пробовавшая ничего крепче сидра, обнаружила в высоком стакане напиток, напоминавший лимонад, но на вкус гораздо приятнее. Она чуть было не спросила Николаса, что это, а потом решила — не стоит показывать невежество.

Все обращались с ней невероятно мило, а Николас был особенно обаятельным, веселым и внимательным. До такой степени, что ей почти захотелось простить его за ревность, которую сама испытала, узнав, что он привел Лориол в гости к Ричарду… она почти забыла, что именно у Лориол был ключ к его сердцу и что, если он пренебрегает ею сегодня, это лишь часть тщательно разработанного плана.

«Зуб за зуб»… очевидно, Лориол это не понравилось. Пета видела ее мельком время от времени и понимала, что той не хватает привычной живости. Майк все время находился рядом с ней, но, кажется, даже он не очень-то наслаждался праздником. Он был серьезным, почти мрачным. Почему?

Холли немного прояснила ситуацию. Николас и Пета подошли к буфету и увидели ее. Девочка беззастенчиво уплетала бисквиты.

— Пета, ты выглядишь великолепно! Я давно хотела тебе сказать, только не смогла подойти поближе! Платье потрясающее! Где ты его купила? И почему бы тебе всегда не делать такую прическу? Она ужасно тебе идет! Правда, доктор Уэринг?

— О, определенно ужасно! — смеясь, подтвердил Николас.

Холли надула губки:

— Вам нечего смеяться над моими наречиями! Я думаю, что они очень выразительные! — Она небрежно махнула рукой в направлении буфета. — Разве вы не собираетесь поесть? Я могу искренне рекомендовать все, что вы видите. Я все попробовала!

Пета посмотрела на длинный стол, где виднелись груды ломтиков поджаренного хлеба с закуской, хрустящих пирогов, разбухших от грибов, курятины и омаров, закуски из сосисок на палочках, кубиков сыра с ананасом, створчатых раковин с мясом краба под белым соусом, птифуров и вкусного печенья, и ухмыльнулась своей усмешкой девчонки-сорванца.

— В таком случае, моя милая Холли, должна сказать, что тебе будет ужасно, ужасно плохо!

— О, ну, может, не все, — признала Холли. — Но достаточно, чтобы платье трещало по швам. Это худшее, что может произойти, когда мать готовит прекрасно!

Николас отвернулся поговорить с женой викария, и Холли ухватилась за представившуюся ей возможность. Она понизила голос до доверительного шепота и спросила:

— Что сказал Майк, когда тебя увидел? Разве это не произвело на него впечатления? Ты наверняка утерла нос Лориол! Она обычно не выглядит такой жутко мрачной! Она так грубо отвечает бедному Майку! Он же ни в чем не виноват перед ней! Да еще не желает с ним танцевать, говорит, что он уже наступил ей на ногу, а она не сможет восстановить пальцы!

— Что не сможет восстановить? — переспросил Николас.

— О… ничего! — весело ответила Холли. — Боже мой, меня зовет мама! Мне лучше узнать, что она хочет!

— Милый ребенок! — покачал головой Николас.

Раньше, чем Пета успела ответить, перед ней оказался поднос с напитками. Она уже собиралась взять еще один стакан, когда Николас предупредил:

— Я бы не стал на твоем месте. Они немного крепкие, особенно если у тебя нет привычки к алкоголю.

— Хорошо. Я выпью томатный сок, — решила Пета.

— Как скучно, — раздался знакомый голос. Майк и Лориол стояли близко. Красивые зеленые глаза красавицы источали холод. — Получаете удовольствие?

— Настоящее удовольствие, спасибо, — тут же ответил Николас.

Пета украдкой бросила взгляд на Майка. Ей было больно видеть, что он стоит со страдальческим выражением глаз и сжатыми губами, весь во власти девушки, из-за которой потерял голову. Но Пета знала по собственному опыту — в этой беде ему нельзя выражать сочувствия. Жалость подействует на Майка, как соль на рану.

Раздались звуки вальса, и во внутреннем дворике закружились в танце несколько пар.

С легким звенящим смешком Лориол протянула руку Николасу. Пета автоматически заметила, что повыше локтя она носит браслет из чеканного серебра.

— Наша мелодия, Николас… помнишь? Мы просто обязаны потанцевать на этот раз.

Николас не мог отказаться, не проявив непростительной грубости. Майк и Пета наблюдали за тем, как они вышли во внутренний дворик. Стройная и хрупкая Лориол в легком черном облаке тончайшего шелка, Николас, красивее, чем когда-либо, в безукоризненном смокинге. Они, без сомнения, прекрасно танцевали. Никто другой не выдерживал с ними сравнения.

Пета вдруг осознала, что они с Майком оказались рядом. Она взглянула ему в глаза и поняла, что у парня появилось сильное и неприятное подозрение.

Глубоко засунув руки в карманы, он спросил: